Когда снежинки тихо падают,
Пусть рядом будут те, кто радуют,
С кем в этой зимней красоте
Легко исполниться мечте.
Архив рубрики: Art
Заметки о Мастере и Маргарите
Много лет назад, ещё в школе, прочитав «Мастера и Маргариту», я поняла, что журналистом не буду. Буду писать статьи, делать интервью, но этого мало, когда существует Большая Литература. Вот так, с лёгкой руки Михаила Афанасьевича, я окончательно передумала поступать после школы на журфак.
Это один из романов, который всегда со мной: я смотрела все экранизации и была на нескольких театральных постановках. Но, наверное, только в этом году мне открывается его истинный, глубинный смысл. И здесь мне кажется уместным сравнить роман Булгакова с «Божественной комедией» Данте с точки зрения восприятия их читающей публикой. Мне повезло прочесть в этом году интереснейший сборник эссе отца Георгия (Чистякова) «Беседы о Данте». Чрезвычайно любопытен анализ новозаветных коннотаций, включая поэтическое переложение Te Deum. Однако, погружаясь в анализ о. Георгия, вспоминая текст Данте, невольно ловишь себя на мысли, что для большинства читателей это грандиозное произведение так и остаётся недопонятым, если его вообще удаётся приоткрыть.
То же и с «Мастером и Маргаритой». Досужий читатель считает роман фантастикой, а верующего человека отговаривают читать книгу из-за «бесовской команды». Я и за собой заметила долю сомнения, поскольку на спектакль во МХАТе им. М. Горького я должна была идти 7 декабря, в Рождественский пост.., но все-таки я пошла.
И, возможно, это было то самое испытание, которое не смог пройти Мастер, и потому ему было отказано проследовать по лунной дороге вместе с Пилатом. Взвалив на себя неподъёмную ношу чистого Творчества и получив таким образом видЕние о величайшей трагедии человечества, Мастер не смог противостоять агрессии коллег по цеху и сдался: сжёг рукопись и отправился в сумасшедший дом. Переводя на язык Евангелия, Мастер признал, что власть кесаря выше власти Бога и по своей человеческой воле распорядился божественным Откровением. И потому ему был дарован лишь покой взамен прощения.
Моя подруга перед спектаклем делилась своим недоумением по поводу фигуры Мастера: он-де безвольный и «никакой». Добавим: он даже безымянный, и трактовать это можно по-разному, но главный смысл в том, что создателю апокрифического евангелия не хватило смелости идти путём апостолов, а потому вместо имени у него есть только прозвище — Мастер, данное ему восторженной Маргаритой.
Маргарита, с другой стороны, — обычная женщина, но именно ей, в отличие от Мастера, дано имя, притом королевское. Долгое время она ведёт двойную жизнь, но в итоге раскаивается. Созидательная энергия творчества Мастера, перетекая в Маргариту, превращается в разрушительную стихию мести за утраченную любовь. Однако раскаяние позволяет Маргарите обрести Мастера, и только здесь становится ясным смысл эпиграфа из «Фауста»: благо совершает та сила, что вечно хочет зла. Ведь грешны и Мастер, и Маргарита, и Бог соединяет и спасает их с помощью того, кого Он попрал своей человеческой смертью. Мастер недостоин видеть Бога, вместе с Маргаритой он удаляется в башню из слоновой кости, чтобы гусиным пером записывать простые, незамысловатые истории.
Что до «бесовской команды», против которой так любят предостерегать верующие и священники, то было бы странно, если бы Бог самолично взялся карать нас за наши грехи. Левий Матфей снедаем гордыней и тщеславием, он понимает, что без Иешуа он — никто. Между тем желание не остаться в безвестности столь сильно, что воображение рисует ему самые яркие картины подвига… но, увы, Левий все время опаздывает. У Бога нет планов на Левия, ибо Левий не понимает сути жертвы. Поэтому он не успевает пронзить Иешуа и погибнуть вместе с ним, но и до Иуды ему не суждено добраться. Остаются лишь пергамены, которые он сам же и придумал, — жестокое напоминание, что Истина непостижима и не может быть запечатлена без божественного соизволения.
Мастер и Маргарита — это Левий и Пилат в Москве 1930-х. В экранизации Вайды Матфей, которого блестяще сыграл Даниэль Ольбрыхский, продолжает писать свои рассказы об Иешуа, сидя в окружении девиц. Он по-прежнему живёт своими пергаменами, это Мастер, который занялся чистым Искусством и, наверное, хотел стяжать за это славу, но оказался совершенно не готов защищать свой труд, это запечатлённое Откровение. Маргарита же, пройдя через муки раскаяния, преодолевает страх Левия остаться никем и до последнего ничего не просит у Воланда. Взамен она, как и Пилат, получает то, что предуготовано ей и Мастеру по высшему соизволению.
А жители Москвы (в самом начале сцены в варьете в зрительном зале включают свет, и Воланд со своей свитой придирчиво осматривает ряды) испорчены, возможно, уже не только квартирным вопросом, но разве кто-то принуждает их к греху, кроме них самих? И так в романе раскрываются две главные темы Евангелия: жертва и свобода воли. Это именно те две концепции, которые запечатлены в православном Символе Веры, именно поэтому в нем упоминается не только Христос, но и Понтий Пилат. Вспоминать будут нас обоих, пророчествует в романе Пилат, и только он один, промучавшись две тысячи лет бессмертием (читай: совестью), в конце концов, получает прощение за трусость, которая подчинила себе его волю. Трусость, сообщает нам Булгаков устами Иешуа, и есть то, что отдаляет человека от Бога, не даёт ни бороться с грехом, ни раскаиваться. И только те, кто находит в себе силы преодолеть страх, спасают и себя, и других.
Подытоживая: «Мастер и Маргарита» — глубоко христианское произведение, как и «Божественная комедия». В них обоих Свет появляется в самом конце, и нетрудно понять почему. Свет необходимо стяжать, и каким он будет, земному человеку знать не дано, поэтому уделять ему много места нецелесообразно. БОльшая же часть повествования исследует человеческий «ад», в котором мы живем с рождения до своего ухода. Для выживания в этом аду нам дана свободная воля, которая в каждый момент времени позволяет выбирать, чему служить: добру или злу. И караем за этот выбор мы себя сами, ибо каждый получает за содеянное им. К тем, кто служит злу, являются бесы. Те, кто не может справиться с ношей, обретают покой. Те же, кто раскаялся, идут по лунной дороге.
Юлия Шувалова, 07-08 декабря 2018 г. Фото автора
«Звучит гордо!» «На Дне» А.М. Горького Сто Лет Спустя
Одетые по последней моде люди, заняв места в зрительном зале, слушают концерт классической музыки. Они фотографируют музыкантов на мобильные телефоны, делают селфи, при этом всячески стараясь произвести впечатление искушенной, интеллигентной публики. Правда, то и дело кто-то нарушает этикет, начинается потасовка с руганью, неизменно вносящая приятное разнообразие в скучные светские тусовки. Мужчины поедают суши, мастерски орудуя палочками и рассуждая о смысле бытия. Девушка с внешностью фотомодели, изящно устроившись на кожаном диване, рассказывает новому ухажеру, как счастлива она была освободиться от предыдущего супруга. Другая, из деревенских простушек, мечтает о большой и чистой любви с юным студентом, не то Гастоном, не то Раулем. От бремени философских поисков героев освобождает субтильного вида паренек, проводящий сеансы массажа и медитации. Купаясь в волнах счастья и умиротворения, они не замечают ничего вокруг: ни стонов умирающей женщины, ни звуков женской драки. Все хорошо: и так, и этак. Зачем мучиться на этом свете? Можно отправиться на тот, — а то в лечебницу, где лечат от алкоголизма, отнявшего возможность заниматься любимым делом. Правда, никто не знает, как туда попасть, — то ли есть это место, то ли его нет. Но, в сущности, что за дело? Все ведь хорошо, а если нет, — надо успокоиться, если веришь — Бог есть, а если не веришь — то нет…
Как объясняет режиссер-постановщик Юрий Грымов, гений театра дает возможность взглянуть на конфликт с новой точки зрения. Всё перечисленное выше, такое знакомое, словно взятое из фотохроник в Инстаграме, — это условия, в которых обнаруживают себя персонажи пьесы А.М. Горького «На дне», поставленной на сцене театра «Модерн» к 150-летию драматурга и писателя. Режиссер утверждает, что сегодня Горький написал бы пьесу другим языком, но, уважая авторский текст, он предлагает новые обстоятельства. Нижегородская ночлежка (там, между прочим, располагается нынче областной Минкульт) превращается из дна жизни, где царствуют бедность и жестокость, в дно человеческого бытия, где нет места сопереживанию и вере. Надев брендовую одежду, потягивая виски и медитируя, герои пьесы — светские персонажи — отчаянно ищут ответы на те же вопросы, что их предшественники в самом начале 20 века. Тогда, накануне первой русской революции, надежды на светлое будущее побеждала социально-экономическая безысходность, и сатинское «Песню испортил!» — это вопль разума, который изо всех сил держался за свою личную утопию. Однако душа продолжала верить, и в 20 веке ей суждено еще было победить и доказать, что человек действительно «звучит гордо».
Приметы века нынешнего — это рафинированный юноша Лука (Александр Толмачев), который незаметно исчезает, пока другие обитатели «дна» пытаются предотвратить убийство Костылёва (Александр Жуков). Примечательно, что режиссер думал заменить Луку вещью: телевизором, который во многих домах играет роль и шумового экрана, и анестетика. Не менее симптоматично и омоложение этого персонажа: если горьковский Лука рассуждает о вере и возможностях человека в возрасте 60 лет, то нашему юноше не больше 35. Он определенно из числа модных лайф-коучей, которые, в духе закона Мёрфи, не умеют жить, но учат, как надо.
Другие приметы: мужские костюмы с крупным цветочным принтом и массивная кожаная мебель — новый символ мещанства. Музыкальное оформление разворачивающейся драмы — заезженные «Зима» Вивальди и Sunny Boney M, а по ходу пьесы на все лады звучит меланхоличная What a Wonderful World. Подбор музыки (Юрий Грымов) своею неоригинальностью лишь подчеркивает царящую скуку и обыденность. Анна (Мария Орлова) цепляется за угасающую жизнь, боясь неизвестности смерти. Настя (Виктория Лукина) и Барон (Алексей Багдасаров) по-своему переживают недосягаемость лучшей жизни: один жалеет об ее утрате, другая — о том, что мечта о ней никогда не осуществится. Главное отличие нового «дна» — принципиальное отсутствие веры в будущее, в мечту, возникающее вследствие девальвации ценностей и духовной слепоты. Революция — это уже пройденный — тупиковый — этап, а обращение к Богу кажется то ли слишком простым, то ли, напротив, слишком трудным для «свободного» человека.
Вот с этого эмоционального и этического «дна», из душевной и духовной пустоты и пытаются подняться персонажи Горького. Образ Актера в тонкой интерпретации Константина Конушкина видится поэтому еще трагичнее. В конце 19 века искусство, хоть и с трудом, но выдерживало натиск мещанской пошлости. Сегодня ему подчас нет места в мире, где товарно-денежные отношения определяют все, от вдохновения до успеха. Актер прекрасно одет, но спивается не столько из-за отсутствия работы, сколько из-за смутного осознания, что ни он сам, ни Искусство в его лице не нужны людям. Утрата имени — это не только экзистенциальная трагедия человека, запутавшегося в попытках самоидентифицироваться в меняющемся мире. Это и трагедия искусства, которое сегодня переосмысливают и переименовывают, но суть которого — гуманизм — неизменна и выражена все в тех же знаменитых словах Сатина. Увы, в бесконечных поисках смысла жизни человек все чаще устремляется не в театр или музей и уж тем более не к Богу, а в собственную голову, где порою «темнота не хуже.., чем темнота снаружи». Действительно, есть, отчего удавиться.
К счастью, сам факт постановки этой пьесы Горького на сцене московского театра наводит на мысль, что не все потеряно. Еще не погибла надежда на возрождение героев «дна», куда они попали по собственной воле, испытывая страх перед необходимостью душевного труда. Возможно, кто-то сочтет подобную трактовку пьесы слишком вольной, и всё из-за того же Луки. Разве не нужно пожалеть человека в его несчастии, в этой духовной бедности, пообещать ему светлое будущее, где он не будет маяться вопросом, зачем жить?
Думается, ответ давал сам Горький, уводя со сцены доброхота и тезку евангелиста и вкладывая романтический пафос в заключительный монолог Сатина, которого блестяще исполняет заслуженный артист России Владимир Левашев. Ценность Человека, истинная гордость (не гордыня!) и достоинство зачастую осознаются, когда отвратительная бедность повседневности, материальная или духовная, является во всем своем безобразии, — и тогда человек вспоминает, что он пришел в этот мир для большего, чем сытость и никчемные мечты о праведной земле. Тогда он понимает, что «он за все платит сам… Существует только человек, все же остальное — дело его рук и его мозга!»
Добавим: и души.
Юлия Шувалова, 06 июня 2018 г.