Большой интерес в Сети вызвало видео, в котором Михаил Ефремов читает пародию одного поэта, изложенную некрасовским слогом. Я не так часто видела Михаила в кино, хотя очень-очень давно мне посчастливилось увидеть его на сцене. Это было во МХАТе, в «Чайке», и ладно бы там был один Ефремов, — но доктора Дорна играл САМ Иннокентий Смоктуновский. Строго говоря, мне посчастливилось увидеть Смоктуновского. Я потом еще один раз видела его на премьере «Дяди Вани» в Малом, где он сидел в первом ряду партера.

У меня на полке здесь в Москве стоит посмертная книга «Быть!», и, читая ее, понимаешь раз за разом, насколько глубоким был этот великий актер. Это притом, что у него была и семья, т.е. он по определению не был ограничен только рамками профессии. А чего стоит признание, что, предложи ему Сергей Бондарчук роль Пьера в «Войне и мире», он отказался бы от «Гамлета».

Я смотрю на его великолепные глаза, красивый рот, нос, мимику и жесты, из которых складывается образ, и понимаю, насколько добрым и любящим был этот Человек. Любить — это ведь доходить до сути, понимать существо объекта любви. Только так можно увидеть и раскрыть его ценность, повысить ее. Неслучайно и зрители писали, что главная черта Гамлета, по их мнению, — это доброта. В этих роликах Смоктуновский читает Пушкина, и делает это поистине гениально. Это слово, как и интеллигентность, и аристократизм, очень заезжено, но Смоктуновский, кажется, возвращает нас его к истинному смыслу. Во всей же этой работе проявляется пресловутая «любовь к профессии».

Как бы там ни было, брать пример нужно с лучших и учиться у них же. Смотрите эти отрывки; на ЮТюбе есть еще больше, в сети выложены целые фильмы с участием Смоктуновского. Как непередаваемо точно меняется его выражение лица, когда он играет Карла V в «Легенде о Тиле»! И не позволяйте самим себе думать, тем более кому-то вам говорить, что сегодня ничто подобное не возможно. Искусство есть, все его кризисы — от нашего невежества и удивительной способности усложнять вещи. Даже к мысли, что все гениальное — просто, мы все равно продираемся сквозь густой валежник.