Я начала вести свой английский блог в 2006 году и все эти годы очень старалась в декабре писать каждый день. Тогда я прочла, что многие блогеры, даже профессиональные, уходят в заслуженный отпуск с семьей, а людям хочется почитать чего-нибудь интересного. Всего таких декабрьских марафонов я выдержала 4 или 5, и два из них были тематическими, посвященными теме Рождества Христова.
За эти годы информации у меня стало больше, поэтому я с радостью продолжаю эту рубрику и здесь. Учитывая, что в Москве #путешествие в рождество в этом году отменили, мы отправимся туда сами по волнам интернета.
И начнется наше путешествие со стихотворения выдающего поэта-модерниста, Нобелевского лауреата Т.С. Элиота «Поклонение волхвов». Элиот написал его, уже перебравшись в Англию из Америки и примкнув к англиканской церкви. В мировом искусстве не так много картин, на которых мы видим путешествие волхвов к месту рождения Младенца. Абсолютное большинство полотен запечатлели момент поклонения (Adoration), а вот проделанный волхвами путь оставался преимущественно без внимания. Из тех, где показано путешествие, на память приходит картина итальянского художника 15 века Сассетты (Стефано ди Джованни), на которой он даже изобразил что-то похожее на снег.
Сассетта, Шествие волхвов (ок. 1435)
Есть вероятность, что Элиот вдохновился образами «Путешествия волхвов» Джеймса Тиссо, написанного в 1894 году: это видно даже в названии. Француз по национальности, ученик Энгра, Тиссо эмигрировал в Англию, но в 1885, 1889 и 1896 годах путешествовал в Палестину, где создал серию гуашей для работы над сюжетами Нового Завета. К концу 19 века европейские путешественники проторили путь на Ближний Восток. Святая Земля и тысячелетия восточной цивилизации стали доступны не только дипломатам, воинам, торговцам и паломникам, но археологам и художникам. У этих последних появилась возможность изображать героев библейских преданий не как современных художнику европейцев, а как настоящих восточных людей, передавая национальный колорит во внешности и в одежде. Во второй половине 19 века в европейской живописи складывается ориентализм как особое направление, позволившее, с одной стороны, разнообразить творческий процесс, а, с другой, — попытаться рассказать современникам о загадочном Востоке. Восток, его яркость и архаичность, предоставил художникам те возможности для использования изобразительных средств, которых уже не было в европейской действительности.
Джеймс Тиссо, Путешествие волхвов (1894)
На картине «Путешествие волхвов» Тиссо мы видим бедуинов и караван, растянувшийся по гористой местности. Бедуины-волхвы, в согласии с утвердившейся в европейской живописи традицией, имеют разный возраст и национальность. Бальтазар традиционно персонифицирует Африку, поэтому изображается чернокожим; Мельхиор — Европа — самый молодой; самый древний из волхвов, Каспар (Яссир), воплощает Азию, именно он первым преклоняет колена перед Младенцем. Сосредоточенные, три всадника держат путь вслед за путеводной звездой, вопреки хору сомнений, сопровождающему их. Нетрудно предположить, что лирическим героем стихотворения Элиота является Мельхиор, который в старости, вспоминая свое путешествие и все, что открылось миру после него, вопрошает: для чего же это все было? Как жить, когда тебе открылась Истина?
Сегодня Мельхиор напоминает Старую Европу, которая осознает, что и в ее пределах нет больше мира, и «люди нынче чужие вцепились в своих богов» (пер. А. Сергеева). «Мечта о новой смерти» не случайно с такой регулярностью напоминает о себе предвозвестьями конца времен.
Томас Стернз Элиот — Поклонение волхвов
Перевод Я. Пробштейна
«И вышли мы в стужу,
В самую худшую пору
Для странствий, для столь долгого странствия:
Дороги размыты и ветер неистов —
Самая тьма зимы».
И верблюды, упрямые, сбившие ноги, стёршие спины,
Валились в тающий снег.
Иногда мы сожалели
О летних дворцах на склонах, террасах,
О девах в шелках с шербетом в руках.
И роптали, бранились или сбегали
Погонщики, требуя женщин и выпивки.
И костры угасали, и шатров не хватало,
А города враждебны, селенья недружелюбны,
И деревеньки грязны и д;роги для постоя —
Тяжкое время для странствий.
Под конец мы решили идти всю ночь напролёт,
Урывками спали,
А голоса пели над ухом, твердя,
Что это безумство.
Наконец, на заре пришли мы в сырую долину,
Где, из-под снега пробившись, благоухала трава
И бежала река, и водяная мельница воздух взбивала во тьме,
И три дерева на фоне нависшего неба,
И старая белая лошадь ускакала на луг.
И пришли мы в таверну, где над дверью лоза винограда свисала,
У двери открытой шестеро в кости играли на сребреники
И ногами пустые винные мехи пинали.
Но мы ничего там не узнали и двинулись дальше,
И под вечер мы прибыли, ни минутою раньше,
И нашли это место; пожалуй, хоть это было неплохо.
И было это, помнится, очень давно,
Но я бы проделал весь этот путь, хочется знать лишь,
Узнать лишь сие:
Мы проделали весь этот путь во имя
Рожденья иль Смерти? Рождество было, конечно,
Мы очевидцы, и это бесспорно. Но я видал и роды и смерти
И полагал, что роды от смерти отличны. Но сие Рождество
Было ужасною мукой для нас, как сама Смерть, наша смерть.
И в свои края мы вернулись, в царства эти,
Но как дома не чувствуем больше себя в старых пределах,
Где чуждый народ вцепился в старых богов.
Я был бы рад ещё одной смерти.
Опубликовано в Я.Дзене 06 декабря 2020 года: https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/izbrannye-stihi-ts-eliot-puteshestvie-volhvov-1927-5fcc9b68c26ad131b620c472?&