Из всех поправок в Основной Закон особенную реакцию вызвала ст. 67.1, пп.1:
«Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство».
Критика несется как от атеистов, так и от верующих различных конфессий. Я слушала в Инстаграме рассуждения иудейской девушки: она поражалась, как можно в Основном Законе упоминать имя Всевышнего. Воинствующие неверующие убеждены, в свою очередь, что в светском государстве никакое упоминание Бога в Конституции в принципе недопустимо.
В статье «Чем грозит ненавистникам России появление в Конституции ст. 67.1» хорошо описана политико-территориальная преемственность между Российской империей, СССР и Российской Федерацией, однако тема культурной и духовной преемственности между империей и федерацией затронута вскользь. И тогда я решила почитать «основной закон» Государства Российского, каким он был до 1917 года.
Россия до 1917 года
От Русской Правды (11 век) и вплоть до Стоглава (16 век) русские законы регламентировали сферу лично-имущественных отношений. Княжеская власть упоминается только в случае порчи княжеского имущества или нанесения князю физического вреда. Вопрос о статусе и источнике власти государя практически не стоит в отсутствие централизованного государства и понимания, что по своему статусу князь ниже императора, короля или царя. Размышления древнерусских князей об устройстве государства или воспитании детей, разумеется, не имели юридической силы.
Даже в Судебнике Ивана III (1497) упоминаний божественной природы власти нет. Это правовой документ, регламентирующий сферы гражданского, уголовного и административного права. Упоминание о боге в законодательном акте середины 16 века свидетельствует о закреплении в общественном сознании связи между светской властью, территориальной целостностью и божественной волей. Концепция «Москва – третий Рим», родившаяся при дедушке Ивана Грозного, легитимировала отделение Московской патриархии от Греческой церкви и выделяла Москву как богоизбранный центр княжества, но распространить ее на светскую власть еще не представлялось возможным. К середине 16 века, когда Иван IV Грозный венчался на царство и был готов защищать престол от боярских притязаний, была документально закреплена мысль, что и царская власть, и право – от бога, а устройство и существование Государства Российского управляется божественным промыслом. Вот преамбула Стоглава (1550):
«Премилостивый и милосердый бог, прехитрый содетель всея твари видимыя и невидимыя, великий промысленик человеческому животу и спасению, и во всей своей твари, якоже на небеси в солнцы и в луне и во звездах, такоже и на земли, и в мори, и во птицах и в зверех, и в скотех, и в рыбах, и в гадех, положил всем естественныя нравы — себе на послужение, человеком же в научение, како подражати навыкнути человецы добрые нравы, а лукавыя и нечестивыя нравы отметати, и гнусны имети всегда… Доблий же он миротворец, державный самодержец, прекроткий царь Иван мнозем разумом и мудростию венчан и в совершением благочестии царство содержа, осияваем благодатию божественного духа, зело воспалися утробою и с теплым желанием подвижеся, не токмо о устроении земском, но и о многоразличных церковных исправлении».
Мысль, что Россия охраняется Богом, неоднократно подтвердилась к середине 17 века. В 1380 году Дмитрий Донской получил благословение преп. Сергия Радонежского на Куликовскую битву и сокрушил миф о непобедимости Орды. Икона Владимирской Божьей Матери защищала русское войско в 1480 году во время стояния на реке Угре. Силою иконы Казанской Божьей Матери был предрешен исход Второго ополчения в 1612 году (также победе Ополчения споспешествовали и св. Сергий Радонежский, и икона Владимирской Божьей Матери), а праздник Казанской иконы отмечался с 1649 года.
Апогеем признания русскими самодержцами уникального статуса Государства Российского стало Соборное Уложение Алексея Михайловича (1649). В преамбуле мы читаем:
«государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Русии самодержец, в двадесятое лето возраста своего, а третьее лето Богом хранимыя своея державы…»
Неслучаен тот факт, что первая глава Уложения обращена «богохульникам и церковным мятежникам». Несомненно, большую роль во введении этой главы сыграло священство (будущий патриарх Никон значится среди составителей Уложения). Впрочем, и в общественном сознании попечение Бога о «своей державе» не вызывало сомнений, особенно после Смуты, поэтому защита истинной веры была в приоритете. Вторая же глава – «О государьской чести, и как его государьское здоровье оберегать» — непрямо, но указывает на понимание статуса и природы царской власти: после Бога самодержец – вторая фигура и воплощение божественной воли и защиты в государстве.
Соборное Уложение оставалось основным законом Государства Российского вплоть до 1832 года, когда М.М. Сперанский взялся за кодификацию законодательства. Но, сокращая время, перенесемся в 1906 год, когда был издан новый Свод основных государственных законов Российской Империи в связи с законотворческой деятельностью Николая II. По сути, именно этот Свод законов от 23 апреля 1906 года стал первой русской конституцией, и вот что в нем говорится о государстве, власти императора и Боге:
Р.1, с. 1. Государство Российское едино и нераздельно.
Р.1, с. 3. Русский язык есть язык общегосударственный.
Р.1, гл. 1., с.4. Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его <…> сам Бог повелевает.
Р.1, гл. 1., с.5. Особа Государя Императора священна и неприкосновенна.
Р.1, гл.6, с.60. Краткий титул: «Божиею милостию, мы, NN,Император и Самодержец…»
Р.1, гл.7, с.62. Первенствующая и господствующая в Российской Империи есть Христианская Православная Кафолическая Восточного Исповедания.
Р.1, гл.7, с.64. Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святого благочиния.
Последняя статья восходит к Указу об учреждении Синода от 25 декабря 1721 года, когда светский государь Петр Первый, озаботившись расстройством церковных дел, упразднил титул патриарха и передал дела церкви в ведение светской власти. В этом смысле церковь, если и не была отделена от государства, то прямо ему подчинялась вплоть до 1917 года, когда патриаршество было восстановлено, а вот государство скоро стало независимым от церкви.
Примечательно, что и в народном сознании божественное покровительство распространялось, в первую очередь, на страну и русский народ и лишь затем — на самодержцев как глав государства. Чудотворные иконы неоднократно помогали русским воинам одерживать победы. Перед Казанской иконой молились накануне Полтавской (1709) и Бородинской (1812) битв. И даже в «безбожное» советское время Господь не оставлял «свою державу». Новой власти не нужна была божественная легитимация, однако вера в то, что некий «Бог» хранит и защищает Россию, похоже, никогда не умирала. Популярна история, как в преддверии битвы за Москву в декабре 1941 года самолет с иконой Казанской Божьей Матери облетел столицу (по другой версии — с Тихвинской). Военный хирург Валентин Войно-Ясенецкий, уже постриженный под именем Луки, оперировал раненых красноармейцев и отправлял богослужения (и впоследствии получил Сталинскую премию Первой степени за «Очерки гнойной хирургии»). В развалинах Сталинграда Иван Павлов, будущий архимандрит Кирилл, обнаружил в 1943 году Евангелие и принял постриг в 1954 году, чтобы стать одним из самых почитаемых старцев современной России. В современном Гимне России прославляется «хранимая Богом родная земля», и вот уже в 2020 году, в разгар пандемии, патриарх Кирилл объехал Москву с иконой Божьей Матери «Умиление»…
А что за рубежом?
Кто-то скажет, что примеры «советской веры» — это легенда и пропаганда, а все, что было в царской России, там и должно остаться. Но давайте прежде обратимся к примерам других стран. Даже сегодня в конституционной монархии, коей является Великобритания, первая строка гимна просит Господа хранить монарха (в настоящее время – королеву). А вот строчки из гимна США (светского государства, между прочим):
«Так побеждай, не медли. В память долга
Отцам. Девиз наш: «В Боге – наша вера»».
Имя Господа прекрасно «вписано» в национальные гимны стран передовой демократии и, следовательно, в их культурный код. Если говорить о юридических документах, здесь можно привести английскую Великую Хартию вольностей, коей в 1215 году учреждался институт парламента
«для Бога и для улучшения королевства нашего и для более успешнаго умиротворения раздора, родившагося между нами и баронами нашими».
Авторы английского Билля о правах (1689), несмотря на существенные ограничения королевской власти, видели в бескровном восхождении Вильгельма III Оранского и королевы Марии II на престол и принятие ими ограничений воплощением божественной воли:
«И названные духовные и светские лорды и общины, принимая в соображение, что всемогущему богу, в его данном промысле и милосердной благости к этому народу, угодно было, к великому счастью, избрать и охранить царственные особы их величества, для царствования над ними на престоле их предков, и воссылая ему за то из глубины сердец своих почтительные благодарения и хваления…»
Между прочим, у Англии нет писаной конституции и кодифицированного права, и в этом смысле Хартия и Билль о правах до сих пор составляют правовой фундамент британской политической системы – «для Бога и улучшения королевства».
Пророчество поэта
Итак, Россия становится вовсе не первым государством, где вера и Бог явно присутствуют в законодательстве или в государственных символах. И даже с точки зрения исторического прецедента в рамках истории России ничего одиозного в нашей формулировке нет. Напротив: упоминанием «веры в Бога» мы утверждаем духовную преемственность между современной Россией и ее прошлым, когда дела совершались и победы одерживались во славу Божию и при Его участии. Мы утверждаем понимание того, что именно религиозное мировоззрение и вера превалируют над эгоцентричным, светским или сугубо научным взглядом на мир. Главный вопрос для человека – это не его отношения с другими людьми или государством-Левиафаном; главный вопрос – это отношения с Богом, это осознание своей жизни как высшего служения и необходимости, неизбежности божественного участия в ней. Разумеется, речь идет прежде всего о Боге как теософском понятии, а не объекте поклонения, и не привязано к конкретной религии.
«Поправка о Боге» и все вышесказанное позволяют понять глубинный смысл знаменитых строк Тютчева, который, будучи дипломатом и прекрасно зная законы, так емко и образно передал суть Государства Российского, неотделимого от Бога:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать –
В Россию можно только верить.
В этом свете кажется абсурдным требование Венецианской комиссии вернуть превосходство международного права над национальным. Только национальное право в такой стране, как Россия, и может иметь приоритет. И пока кто-то переживает за «обнуление», для многих статья 67.1 является главной причиной прийти на избирательный участок. Именно благодаря этой поправке юридически устраняются историко-духовные разрывы между дореволюционной Россией, Россией советской и нашими днями. Так восстанавливается полотно истории и культуры нашей единой, огромной, тысячелетней страны, и никак не возможно не видеть в этом Высшей воли.
Впервые опубликовано в Я.Дзен 26 июня 2020 года: https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/zachem-v-konstitucii-bog-5ef5b93d7e65bd4eb88c97a4?&