Изучая «список дел» Леонардо да Винчи, становится ясно, что речь в данном случае идет не столько о «to-do» листе, сколько о своеобразной матрице познавательного процесса. Все-таки у списка дел есть некое время выполнения, чего нельзя сказать о том, что начеркал в записной книжке Леонардо. Скорее, у него мы видим список того, о чем он должен размышлять, что должен узнать, спросить и найти. Т.е. вряд ли у необходимости узнать размер Солнца была некая deadline. Эта «памятка» дает в сжатом виде представление не только о том, чем жил сам Леонардо (все-таки это не наш привычный список продуктов или коммунальных платежей к оплате). Это также культурный срез эпохи. Здесь нет ни одного упоминания о политике, хотя в Италии в 1490х был всякий повод о ней говорить. Нет ничего «бытового». То, что надо спросить или узнать, явно намекает на содержание бесед, которые ведет великий итальянец. И вот здесь-то и становится немного яснее, как, в каких условиях формировался этот гениальный человек. Его интеллектуальная ненасытность поражает и восхищает. И заставляет задуматься: когда в последний раз нам хотелось узнать нечто, что, как и размер Солнца, вроде бы не имеет к нам никакого отношения?
«To-Do» Лист Леонардо — Роберт Крулвич
Есть вещи, которые редко удается сделать. Например, немного побыть Леонардо да Винчи, узнать, как работает его мозг. И благодаря историку Тоби Лестеру, мы можем это сделать.
В книге, которая скоро выйдет из печати, Лестер сообщает, что Леонардо повсюду передвигался с маленькой записной книжкой, прикрепленной к поясу, и «когда его взгляд за что-то цеплялся», он это записывал или принимался «неистово рисовать».
Леонардо писал: «Весьма полезно постоянно обозревать, делать заметки и размышлять». Но что же роилось в голове у великого итальянца? В одном из мест книги Тоби Лестер представляет нам, по сути, «to do» лист, затерянный в одной из таких записных книжек: все то, что Леонардо планировал сделать на неделе или в каком-то месяце в начале 1490х гг.
Я знаю, на что похожи мои листки, и ни один из них даже отдаленно не был бы похож на то, что приведено ниже.
Вот об этом думал Леонардо, вот что он хотел сделать. Это буквальный перевод, с моими поправками в скобках.
План:
- (рассчитать) размеры Милана и пригородов.
- (найти) книгу, которая рассказывает о Милане и его церквях, она должна быть у канцеляра по дороге к Кордузио.
- (разузнать) размер Corte Vecchio (внутренний двор во дворце герцога Миланского) + размер Castello (самого дворца)
- попросить магистра арифметики (возможно, счетовода) показать тебе, как рассчитывать площадь треугольника
- попросить магистра Фацио (профессор медицины и права из Павии) показать тебе (что-то) насчет пропорции
- попросить монаха из Бреры (в бенедиктинском монастыре в Милане) показать тебе De Ponderibus (средневековый трактат о механике)
- поговорить с Джанино, бомбардиром, о том, каким образом башню Феррары обнесли стеной без амбразур!?!
- спросить у Бенедетто Портинари (флорентийского торговца), как они передвигаются по льду во Фландрии?
- нарисовать Милан
- спросить маэстро Антонио, как мортиры располагаются на бастионах днем и ночью
- (изучить) арбалет магистра Джанетто
- найти магистра гидравлики и попросить его объяснить тебе, как в Ломбардии чинят шлюз, желоб и мельницу
- (спросить) о размерах Солнца, которые мне пообещал сообщить маэстро Джованни Франчезе
- попробовать достать копию Витолоне (средневековый автор трактата об оптике), которая есть в библиотеке в Павии и в которой говорится о математике.
Вот это каша! Здесь вам и пушки, и конструкция стен, и изучение Солнца, и катание на льду во Фландрии, и оптика, и совсем уж обычное «нарисовать Милан». Ощущение, словно мысль Леонардо в каждый момент времени могла изменить свое направление. Как же он концентрировался? Как устанавливался фокус?
Возможно, он фокусировался на каком-то занятии полностью, и, как только оно было закончено, он возвращался к беспредметному созерцанию. Неисповедимы пути великих умов.
Другой гигант мысли, Мишель Монтень, открывший жанр эссе, писал, что ни одна идея не могла надолго завладеть его вниманием. «Я не могу удерживать свою мысль без движения», — говорил он. — «Она просто шагает в раздумьях, нетвердой походкой, в естественном опьянении».
Лично мне нравится такое опьянение.
Преимущества не-фокуса
«Мы живем в век, который боготворит внимание», — говорит мой друг (и коллега по Radiolab) Джона Лерер. — «Когда нам нужно работать, мы заставляем себя концентрироваться. Этот способ также может сдерживать работу воображения. Иногда полезнее подумать о чем-то, не имеющем отношения, прислушаться ко всем бессвязным ассоциациям, разворачивающимся в глубинах мозга».
Способность расслабиться и свободно размышлять, действительно, кажется одной из важнейший черт творческого ума, причем не только у великих. Даже самые «заземленные» из нас все равно это делают. В книге, которая поступит в магазины этой весной, Джона упоминает об исследовании д-ра Холли Уайт, тогда преподававшей в Мемфисском Университете, и ее коллеги Прити Шах из Мичиганского Университета.
Для исследования было набрано 60 студентов младших курсов, у половины из которых был диагностирован синдром дефицита внимания и гиперактивности. Этим ребятам было реально тяжело фокусироваться и заниматься только чем-то одним. Всем студентам были предложены несколько тестов на креативность (включая Анкету Творческих Достижений, разработанную Шелли Карсон из Гарварда) и, к вящему удивлению, студенты с СДВ в целом показали более высокие результаты. На вопрос Уайт: «кто из вас получил большую роль в пьесе, приз за творческую или научную работу?» — т.е. кто получил широкое признание его или ее достижений, -положительный ответ снова дали студенты с СДВ.
Те, кто позволяет своему мозгу работать «в свободном режиме», чьи мысли вынуждены «шагать нетвердой походкой», могут иногда достичь куда большего, чем те из нас, кто более сдержан и дисциплинирован. Или, как предпочел сказать Джона, в неспособности сфокусироваться есть «неожиданные преимущества».
Скажи-ка мне…
Другим фактором является, конечно же, неукротимое любопытство. Леонардо, воплощенный Человек эпохи Возрождения, хотел знать все. На одной странице его записных книжек начала 1480х гг. можно наблюдать, как он калякает только что купленным карандашом, проверяя покупку. Что же он пишет, когда его мысли находятся в свободном полете?
Как показывает Тоби Лестер, Леонардо повторяет фразу «Dimmi» (Скажи мне), словно это рифф, например: «Скажи мне…, скажи мне, есть ли…, скажи мне, как обстоят вещи…, скажи мне, было ли когда-нибудь такое…»
По мысли автора, это «тик вечно ненасытного ума».
Добавим: очень ненасытного.
Перевод: Julia Shuvalova, 2012.
