Два моих прапрадеда и ещё один родственник по маминой линии были священниками. Даже мой отец подумывал поступить в семинарию. Однако на решение о моем (не)крещении скорее всего повлиял тот факт, что мама и бабушка были членами партии. Ну, и присутствовало желание дать мне выбор.

Я благодарна сегодня своей семье за это. Я в очень сознательном возрасте открыла для себя православие и к своему крещению подошла совершенно осознанно, равно как и к тому, чтобы воцерковляться, соблюдать традиции, обряды и пр.

Крещение я приняла в своей любимой церкви, впечатления от батюшки остались самые добрые, я ощутила себя ребёнком, которого безусловно любят и принимают. А вот фотографий нет. Для меня крещение не уместно фотографировать или снимать на видео. Это продолжение тенденции протоколировать момент зачатия, момент родов, — то есть всего того, что составляет величайшую тайну человеческого бытия. И я считаю, что это должно оставаться тайной.

Обряд крещения в Гатчине вышел «неправильным». Неправа семья, что была не готова. И отец Фотий неправ, начиная интервью «Известиям» с того, что семья не прошла катехизацию. Это неверно с т.зр. связей с общественностью, потому что метод крещения не должен зависеть от семьи младенца. Но священники не святые и даже не претендуют на это. Я же не представляю, кем себя считал человек, который продолжал снимать на камеру конфликт, а потом выложил все в интернет. И как одни видят и осуждают жестокость священника, так и я вижу обычное человеческое тщеславие в тех, кто запечатлел всю историю и её распространил.

С таинством крещения должна начинаться христианская жизнь человека. Отец Павел @pavelostrovski перечислил, зачем младенца несут крестить. Про Христа даже не вспоминают. Добавлю от себя, что некоторые и в храм приходят так, как будто делают Богу одолжение. Родители требуют, чтобы ребёнок соблюдал пятую заповедь в таком объеме, что ему придётся нарушить первую. Дальше дети приучаются любить не то лучшее в себе, что заложено от рождения, а мнение других людей. И впадают кто в уныние, кто – в гордыню и тщеславие. Поэтому мне бы хотелось, чтобы из всех таинств, да из воспитания тоже, ушла формальность.