О том, что в Москве нынче в общественном транспорте не уступают места тем, для кого это явно нужно сделать, мне уже рассказывали не раз. А вот сегодня в чьем-то ЖЖ прочла, как приехал в Москву Дэнни Бойл, привез свой новый фильм, встретился со зрителями, а ему ни разу не аплодировали.
Надо будет обязательно сходить на открытие сезона в один из здешних театров. Там обязательно и аплодируют, и на поклон вызывают. Может быть, не по десятку раз, как у нас порой, но все-таки. Пока же, благодаря всем этим новостям, меня одолевает какое-то странное чувство. Что в то время как в моей стране на смену зыбкой свободе начала 1990х вернулась привычная уже буржуазность, мещанство, притом с оглядкой на «них», эти самые «они» переняли «наши» черты характера, вроде открытости и вежливости. Постоянно читаю, какой тяжелый в Москве «психологический фон»: никто тебе не улыбнется, ни места не уступит. А в это самое время в английском поезде вам запросто улыбаются, общаются с вами совершенно незнакомые люди. И представление о русских — одно и то же: «очень добрые люди».
Кто-то, возможно, пожелает это объяснить тем, что в Англии-де стабильная экономика, всякие «наши» проблемы, вроде преступности и коррупции, им неведомы. Мне говорят многие друзья и родственники, что уже давно перестали смотреть российское ТВ из-за «негатива» в новостных программах. Товарищи, ради бога, здесь практически ежедневно по радио, телевизору и в прессе освещают то изнасилование в парке поздно ночью, то убийство на улице без какой-либо явной мотивации.
Два года назад я в качестве переводчика присутствовала на записи репортажа для «Северо-запада вечером» на Би-Би-Си в Манчестере. Снимать приехали в расположенную неподалеку от здания Би-Би-Си больницу. Дело было в июне 2005, и в больнице с декабря 2004 находился гражданин Латвии, русский, приехавший в Англию в поисках работы. В начале декабря он поздно вечером возвращался домой с друзьями, посреди спящей улицы на них напали хулиганы, избили, а ему нанесли удар огромной отверткой, с лезвием около 25 см. Лезвие вошло глубоко в голову; результат черепно-мозговой травмы — инвалидность. Репортаж был сделан в надежде найти дополнительную информацию. За вознаграждение.
Сегодня в новостях — рассказ о молодом человеке из Ливерпуля, которого «просто» застрелили. До сих пор расследуется убийство темнокожего подростка в парке в Манчестере в сентябре прошлого года. При этом в прессе то и дело всплывают подробности о раздаче дворянских званий кабинетом Тони Блэра, а также о его, Блэра, договоренности с местным медиамагнатом об открытой пропаганде за войну в Ираке на страницах магнатовских таблоидов.
Вам это все еще не кажется знакомым?
В то же самое время полиция здесь проявляет удивительное хладнокровие. Был случай, я вернулась с работы и застала на пороге полицейского. Он ходил от дома к дому, собирая информацию. Спросил, не помню ли я чего-то, что произошло на моей улице месяца так два назад. Я стала вспоминать. «Кажется, кого-то сбила машина, но не насмерть, дело было вечером, что-то после шести… Это оно?» — «Э-э-э… а какой это был день недели, не помните?» — «Нет». — «А вот чего-то в районе восьми вечера не происходило, не помните?» — «Нет».
Ну, разумеется, я не каждый день общаюсь с полицейскими. Но такая техника расследования не оставляет без некоторых эмоций.
Про здравоохранение даже не хочу лишний раз вспоминать. Опять же, все познается в сравнении. В далеком 1992 г. моя любимая бабушка попала в больницу. Приехали с мамой ее навещать, и в гардеробной оказался только один свободный номерок. В верхней одежде меня к бабушке не пустили, и я осталась сидеть в вестибюле, чернее тучи и злая на всех, кроме своих любимых женщин. В здешних больницах и поликлиниках верхнюю одежду никто не снимает и в гардероб не сдает. Проходят в пальто, куртках, грязных сапогах, с сумками прямо в палату. Руки, естественно, моют только самые сознательные граждане. Потом «вдруг» оказывается, что в больнице, откуда ни возьмись, завелся «супервирус».
Другое дело, что все это — удел рабочего класса. Равно как и недостаток образования, и дешевые полуфабрикаты, и все то, о чем вряд ли известно рядовому москвичу, который смотрит на Англию через призму гламурных районов крупных городов. Это, кстати, любопытно, потому что ушлые британские журналисты стараются идти провинциальными задними дворами, в обход столичных «потемкинских деревень». Им интересно «настоящее» русское лицо. Ну, а нам интересно то, о чем репортируют глянцевые журналы. Хотя, конечно, я допускаю, что какие-то «наши» издания все-таки рассказывают об этой неприглядной стороне британской жизни.
Перефразируя и корректируя Толстого, все страны и счастливы, и несчастны по-своему. И если английская валюта пока все еще крепка, это не значит, что жизнь британцев прекрасна.
Что из этого следует? Что тяжелые будни и чья-то жестокосердность не повод истреблять человечность в себе. Очень пафосно звучит, я знаю, но разве стоит жить иначе?