Сборник стихов «Корабль»

Вышел мой первый русскоязычный сборник стихов «Корабль», пока в электронном виде.

В него вошли сонеты, рондо и четырнадцатистрочники, написанные с 1994 по 2021 год.

Я убеждена, что любой, приходящий в искусство, спорт, науку, общественную деятельность, примыкает к какой-либо традиции или создает свою. Та традиция, к которой я отношу себя, включает средневековую и ренессансную поэзию, где мы сегодняшние можем видеть искреннее упоение творческим процессом.

Сонеты и четырнадцатистрочники (о разнице пишет Иоганнес Р. Бехер) — это важный этап в развитии как поэзии, так и поэта. И я вижу свою миссию в том, чтобы сохранять и делать доступным это поэтическое наследие старого мира. Поэтому я работаю также над проектом «Искусство сонета» — энциклопедией сонетов и четырнадцатистрочников.

Оригинал анонса — https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/sbornik-stihov-korabl-62b839d5d420de05e3e17d7d?&

Вислава Шимборская — Конец и Начало

@waralbum.ru
waralbum.ru

После каждой войны

кому-то приходится

наводить порядок —

разруха сама не исчезнет.

Кто-то должен от слома

расчистить дороги,

чтоб проехать могли

машины, полные трупов.

Кто-то должен копаться

в гнили и пепле,

диванных пружинах,

осколках стекла

и окровавленных тряпках.

Кто-то должен

подпереть брусьями стены,

кто-то — застеклить окна

и навесить двери на петли.

Это длится годами

и не выглядит фотогенично,

да и фотокорреспонденты

уже снимают другие войны.

Восстанавливать нужно

мосты и вокзалы.

Засучив рукава,

пахать до седьмого пота.

Кто-то с метлой в руках

вспоминает порой, как было,

кто-то ему согласно

не оторванной головой кивает.

Но возле них вскоре

начнут крутиться

те, кому от этого скучно.

Временами кто-то

выкапывает из ямы

проржавевшие аргументы

и относит их на помойку.

Те, что знали,

в чем была суть,

волей-неволей уступят место

тем, кто знает мало.

Потом тем, кто знает еще меньше.

В конце концов — тем, кто ничего не знает.

В траве, которой поросли

причины и следствия,

кому-то придется лежать

с колоском в зубах

и пялиться на облака.

Перевод Валерия Тихонова

***

Подбирая вариант перевода этого стихотворения, я остановилась на переводе Тихонова, хотя в антологии поэтов-нобелиатов «Конец и начало» приведено в переводе Натальи Астафьевой. Мне показалось, что Тихонову удалось передать ироническую точность, которую отметил и Нобелевский комитет.

Многие замечают, что язык Шимборской прост (хотя это крайне обманчивая простота!), а вот мысли очень глубоки и сложны, исповедальны, что, естественно, требует от переводчика определенных интеллектуальных усилий и умения вслед за автором искать и находить ответы на сложные вопросы о месте и роли человека во Вселенной… Так что в случае с Шимборской переводчик, ко всему прочему, должен хотя бы немного уметь раскрывать универсальное через повседневное, выстраивать, при необходимости, диалог внутри поэтического текста, да еще и придумывать лаконичные и емкие метафоры.

Иностранная литература: https://magazines.gorky.media/inostran/2016/8/stihi-2497.html

Как пророчески звучат строки Шимборской сегодня, когда молодое поколение лежит с колоском в зубах и пялится в облака! Все нефотогеничное уже давно осталось лишь на кадрах кинопленки и вовсе не ближе к нам, чем то же небо. Обозревая предвоенные годы и подготовку к неизбежному, пытаясь осмыслить трагедию военных лет и ее преодоление, невольно задумываешься: а что было бы сегодня? Но ведь сегодня все было бы иначе, при некоторых общих вводных зверство уже не такое, как в 1939-1945 гг. Оно изощреннее, вероломнее, а значит, и от нас требуется другой ответ. Есть ли он у молодежи?

Опубликовано в Я.Дзен 9 мая 2021 года: https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/izbrannye-stihi-vislava-shimborskaia-konec-i-nachalo-6097f2bab8f34b04d25f46b4

Операция «Медведь» (1943-1945)

Операция «Медведь» — самая удачная операция ярославских чекистов в годы Великой Отечественной войны. На протяжении многих десятилетий информация о ней была засекречена. В рамках проведения данной операции было арестовано больше десятка немецких агентов, изъято множество оружия, передан огромный объем дезинформации, а работа немецкой разведки в регионе была полностью парализована (с сайта topwar.ru).

Операция «Медведь» проходила в районе Ярославля в 1943-1945 гг. (медведь изображен на гербе города, отсюда название). Заброшенные в один из районов Ярославской области фашистские разведчики — пленные советские солдаты — добровольно сдались своим соотечественникам. Опираясь на их показания, чекисты начали радиоигру с руководством немецкой разведшколы «Цеппелин-Норд».

В состав группы входили: Алексей Григорьевич Ильичев, Анна Афанасьевна Багулина, Клавдий Михайлович Дербенев, Владимир Иванович Бураков, Сергей Иванович Самойлычев, В.А. Левченков, радист Угаров.

«Операция». За этим словом скрывались бессонные ночи и неустанные поиски новых легенд… Надо было учитывать, что враг осторожен и подозрителен… Готовилось до десятка разных вариантов радиограмм от «Медведя». Девять из них беспощадно браковалось, а десятый передавался в эфир» («Операция «Медведь», с.122).

За 740 дней «Операции» были арестованы 11 шпионов и диверсантов, конфискованы сотни мин и десятки тысяч патронов и 1 млн 300 тыс. советских рублей и полностью сорваны замыслы врага.

Несмотря на секретность, кое-что об этой уникальной операции стало известно еще в 1975 году, когда вышла одноименная книга «Операция «Медведь». Это сборник очерков и рассказов на документальной основе о деятельности ярославских чекистов от первых лет Советской власти до 1970-х. В составе коллектива авторов — Л.А. Сорокин, В.А. Братанов, А.И. Алексашкин, В.К. Мошков, В.В. Овсянников. В работе над книгой участвовали журналисты Ю.П. Беляков, М.И. Глазков, О.А. Коротаев, К.М. Майоров, С.И. Подлипский, В.К. Храпченков. Редактор-составитель В.А. Мясников.

Главы из книги (см. галерею).
Операция "Медведь" (1943-1945)
Операция "Медведь" (1943-1945)
Главы из книги (см. галерею).

Одним из участников, как уже упоминалось, был Клавдий Михайлович Дербенев (04.11.1905-19.10.1963). Он был женат на Вере, старшей сестре моей бабушки, один из его сыновей — известный режиссер Вадим Клавдиевич Дербенев.

«В Великую Отечественную войну, начиная с марта 1942 года, Клавдий Дербенев служил на оперативной работе в органах государственной безопасности. Прошёл путь от оперуполномоченного до начальника отделения Ярославского управления госбезопасности. В 1943-1945 годы принимал участие в проведении операции «Медведь». Тогда, задержав заброшенных в один из районов Ярославской области фашистских разведчиков, чекисты начали радиоигру с руководством немецкой разведшколы «Цеппелин-Норд». Это была реальная детективная история времён войны». (из статьи Натальи Фондо).

На этом послевоенном фото он запечатлен с моим прадедом Ефимом Семеновичем. На коленях у прадеда — внучка Тамара, дочь среднего сына Леонида, завершившего войну в звании гвардии майора. Клавдий, Леонид, а также младший брат Клавдия Мефодий были награждены медалью «За победу над Германией в Отечественной войне 1941-1945 гг.).

К.М. Дербенев (слева) и Е.С. Алексеев с Тамарой (из семейного архива Ю.Н. Шуваловой)
К.М. Дербенев (слева) и Е.С. Алексеев с Тамарой (из семейного архива Ю.Н. Шуваловой)

Клавдий Михайлович умер 19 октября 1963 года. Прадед Ефим уже был тяжело болен, но, вернувшись из больницы, взял почитать нечитаные газеты, в том числе «Литературную газету», где был опубликован некролог. Он очень горевал. 4 января 1964 года его не стало.

Опубликовано в Я.Дзен 9 мая 2021 года: https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/operaciia-medved-19431945-6097e346b8e935293c9564f4

Николай Рыленков — Стихи о войне

Писать всю ночь письмо. Писать, ещё не зная,
Сумеешь ли послать. И всё-таки писать.
Для самого себя. Поймёшь ли ты, родная,
Что я хотел сказать? Нет, спутался опять!

Писать всю ночь письмо. Писать, не ожидая,
Что твой ответ придёт. И всё-таки писать.
Так вызывать тебя в разлуке мог всегда я,
И верю, что теперь ты явишься опять.

Незримая, войдёшь в мою палатку мимо
Всех часовых. Войдёшь, как входит запах трав.
Как входит лунный дым. Ты мне необходима, —
И ты пришла ко мне. Так разве я не прав?

Я навсегда тебя запомню — вот такую,
Усталую, в росе. Постой, не прекословь.
За тридевять земель, узнав, как я тоскую,
Спешила ты ко мне. И это есть любовь!

1942

В суровый час раздумья нас не троньте
И ни о чём не спрашивайте нас.
Молчанью научила нас на фронте
Смерть, что в глаза глядела нам не раз.

Она иное измеренье чувствам
Нам подсказала на пути крутом.
Вот почему нам кажутся кощунством
Расспросы близких о пережитом.

Нам было всё отпущено сверх меры:
Любовь, и гнев, и мужество в бою.
Теряли мы друзей, родных, но веры
Не потеряли в Родину свою.

Не вспоминайте ж дней тоски, не раньте
Случайным словом, вздохом невпопад.
Вы помните, как молчалив стал Данте,
Лишь в сновиденье посетивший ад.

1943

Бой шёл всю ночь, а на рассвете
Вступил в село наш батальон.
Спешили женщины и дети
Навстречу к нам со всех сторон.

Я на околице приметил
Одну девчонку, лет пяти.
Она в тени столетних вётел
Стояла прямо на пути.

Пока прошли за ротой рота,
Она не опустила глаз
И взглядом пристальным кого-то
Разыскивала среди нас.

Дрожал росой рассвет погожий
В её ресницах золотых:
Она на дочь мою похожей
Мне показалась в этот миг.

Казалось, все дороги мира
Сошлись к седой ветле, и я,
Себя не помня, крикнул: «Ира,
Мой птенчик, ласточка моя!»

Девчонка вздрогнула и, глядя
Колонне уходящей вслед:
«Меня зовут Марусей, дядя», —
Сказала тихо мне в ответ.

«Марусей? Ах, какая жалость!» —
И поднял на руки её.
Она к груди моей прижалась,
Дыханье слушала моё.

Я сбросил груз дорожных тягот
(Ну что же, Ира, не ревнуй!),
Всю нежность, что скопилась за год,
Вложил в отцовский поцелуй.

И по дорогам пропылённым
Вновь от села и до села
Шагал я дальше с батальоном,
Туда, где дочь меня ждала.

1943

Наш век не ограждал нас от забот,
Он не кормил нас в детстве соской сладкой.
Для нас в ночи четырнадцатый год
Вставал звездой кровавой над кроваткой.

В тревожных снах, из тьмы и непогод
Отцов мы звали, ждали встречи краткой.
Но срок настал, и сами у ворот
Простились мы, смахнув слезу украдкой.

Наш путь наметил огненный пунктир,
Мы, коротая ночи фронтовые,
Забыли запах обжитых квартир,

Но было нам дано судьбой впервые
Самим творить в дыму сражений мир.
Мы шли на смерть, чтоб ты жила, Россия!

1943

Джордж Оруэлл — Север и Юг

Украшение колонны, Болтон, Ланкашир (@Юлия Шувалова, 2007)

Украшение колонны, Болтон, Ланкашир (@Юлия Шувалова, 2007)

Однако, когда вы едете на Север, вы также отмечаете, помимо не известного доселе пейзажа, что это — странная местность. Частично это обусловлено некоторыми реально существующими различиями, но еще в большей степени — противостоянием Севера и Юга, которое вбивается в нас с незапамятных времен. В Англии существует любопытный культ принадлежности к Северу, своего рода снобизм. Приехавший на Юг житель Йоркшира непременно даст вам знать, что считает вас человеком второго сорта. Спросите его, почему, и он объяснит: только на Севере есть «настоящая» жизнь, «настоящая» промышленность и ее плоды, «настоящие» люди, в то время как Юг всего лишь населен рантье и их приживателями. У северянина есть «твердость», он хмур, «суров», решителен, добросердечен, к тому же демократ. Южанин — сноб, женствен и ленив, в теории, во всяком случае. Таким образом, южанин едет на Север, — в первый раз, по крайне мере, — со смутно осознаваемым комплексом неполноценности, с каким цивилизованный человек отправляется к дикарям, в то время как житель Йоркшира, подобно шотландцу, приезжает в Лондон с настроем варвара, прибывшего за добычей. Похожие ощущения, как следствие традиции, не меняются даже под воздействием очевидных фактов. Англичанин ростом в 5 футов 4 дюйма и шириной грудной клетки в 29 дюймов ощущает себя выше и сильнее португальца-даго лишь потому, что он сам — англичанин, и то же самое относится к северянам и южанам, соответственно. Мне вспоминается один худосочный, низенький йоркширец, который почти наверняка кинулся бы наутек, гавкни на него фокс-терьер, — так вот он рассказывал мне, что на юге Англии чувствовал себя «диким завоевателем». Впрочем, к этому культу зачастую присоединяются те, кто сам на Севере не родился. Год или два назад мой друг, выросший на Юге, но ныне живущий на Севере, вез меня по Суффолку на машине. Мы проехали одну очень красивую деревню. Он с неодобрением зыркнул на коттеджи и сказал:

— Конечно, большая часть деревень Йоркшира просто ужасна; но какие чудесные там живут ребята. Здесь, на Юге, все наоборот: красивые деревни и гнилой народ. Все, кто живет в этих коттеджах, — дрянь, полная дрянь.

Я не удержался и спросил, знает ли он кого-нибудь из жителей этой деревни. Нет, он их не знал; но так как они живут в Восточной Англии, они, определенно, дрянь. Еще один мой друг, тоже южанин по рождению, пользуется всякой возможностью воздать хвалу Северу в ущерб Югу. Вот отрывок из одного его письма ко мне:

«Я в Клитероу, графство Ланкашир… Думаю, бегущая вода смотрится куда красивее среди поросших вереском северных гор, чем на разжиревшем, вялом Юге. Шекспир называл реку Трент «самодовольной», с «серебряными водами», а я говорю: чем дальше к Югу, тем Трент самодовольнее».

Перед вами любопытный образчик верований северного культа. Не только меня, вас и всех живущих на Юге списывают со счетов, как «разжиревших и вялых», но и вода севернее некоторой широты превращается из H2O в нечто таинственное и более совершенное. Впрочем, любопытно в этом отрывке другое: его автор — очень умный человек «продвинутых» взглядов, кто с отвращением отнесся бы к национализму в его обычном виде. Киньте ему фразу, вроде «За одного британца дают трех иностранцев», и он в ужасе от нее открестится. А вот в вопросе противостояния Севера и Юга он с готовностью обобщает вещи. Любые националистические «разницы», т.е. все претензии, будто ты лучше кого-то, потому что у тебя череп другой формы или ты говоришь на другом диалекте, полностью фальшивы, но они важны, коль скоро в них верят. Несомненно, англичанин с молоком матери впитывает убеждение, что он превосходит всех, кто живет южнее его. Даже наша внешняя политика частично руководствуется этим убеждением. Я думаю поэтому, что стоит показать, когда и почему это убеждение возникло…

Перевод с английского Юлии Н. Шуваловой

Богоявление 2022

В Крещение я никогда не окуналась в «официальную» прорубь, но обычно принимала душ в полночь. В этом году я решила этого не делать, и, как выяснилось, так же решил Путин. Great minds think alike, однозначно.

Зато вечером 19-го после занятий я сходила за святой водой. И поймала себя на мысли, что сбылось мое смутное желание, появившееся много лет назад, когда я изучала историю Тюдоров. Я была совсем не религиозна, поэтому в моем отношении присутствовала доля скептицизма, но все же меня, словно ребёнка, очаровывали слова «приход», «прихожане». Мне ужасно нравилась идея сообщества людей, которые собираются в церкви — и она кажется лучшим местом для таких встреч, — поют гимны, слушают проповеди.

И вот, двадцать лет спустя, я тоже прихожанка. На фото — моя приходская церковь св. Николая.

Юлия Шувалова — Чудо в Рождество

Два года назад, когда мы с коллективом авторов работали над сборником «Гамак для падающих звезд«, я написала для него английскую сказку «Чудо в Рождество» и валлийскую сказку «Фейри в чайной». Как англовед, который исколесил страну своей специализации, я использовала тот материал, который хорошо знала. В сборник в итоге вошла только валлийская сказка, так как «Чудо…» вышло очень современным, с телевизором, телефоном и СМИ. И тогда я ее опубликовала отдельно.

Чудо в Рождество. Английская сказка

В Дзене я тоже выкладывала отрывки, но в день Николы Зимнего, от которого пошел есть Санта Клаус, конечно же, я рада сообщить, что сказку можно целиком прочитать на Литрес. На Ридеро она попала в «Зимнюю подборку» аккурат накануне моего дня рождения, и это тоже, разумеется, чудо.

Несколько интересных фактов о сказке

Tom Sierak - There Really Is Santa! (2007)
Tom Sierak — There Really Is Santa! (2007)

2.Действие происходит в Англии, в знаменитом Озерном крае. Я очень люблю это место, часто там бывала сама, видела туманы над озером Уиндермир и не могла не запечатлеть.

3.Бабушка списана с бабушки моего мужа. Это была настоящая шотландская бабушка, родом из Глазго, со специфическим акцентом и неповторимыми интонациями, которые я постаралась передать.

4.В сказке немного отражена работа британских СМИ в моменты чрезвычайных ситуаций в стране, когда все новости мира перестают существовать.

5.Также штрихами обозначены некоторые аспекты социальной жизни и разрыв между поколениями.

6.А еще здесь есть говорящие куклы, рождественские эльфы, которые рассыпают по комнатам волшебное золото, злые духи, которые так и норовят испортить праздник, настоящий Санта-Клаус и — чудо!

Конфликт в сказке происходит, как ни странно, не между духами озера и Санта-Клаусом, а между детьми. Хотя разница в возрасте у них невелика, Джейми не по годам серьезен — и циничен или пытается быть таковым. Ему кажется, что Линда просто еще очень маленькая, раз верит, что чудеса случаются, и Санта-Клаус существует. Но мир по-прежнему держится на мечтателях, о которых пел Джон Леннон, и что-то невероятное и необъяснимое все-таки происходит.

«Нет, это был не сон и не ошибка. На тыльной стороне уже знакомым старинным почерком с завитушками было написано: „Линде от Санта-Клауса. Там, где есть Любовь и Вера, возможны любые чудеса“».

Прочитать «Чудо в Рождество» можно по ссылке.

Опубликовано в Я.Дзен 19 декабря 2021 года: https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/chudo-v-rojdestvo-angliiskaia-skazka

Юлия Шувалова — Творчество

Пабло Неруда — Песнь любви Сталинграду

Они говорят красивые слова, но слова есть слова. Словами не заплатишь за наши обиды, за наших мертвых. Словами не расплатишься за наши табуны и стада, которые они у нас угнали.

Звезда и смерть Хоакина Мурьеты

Мамаев курган, Волгоград (Сталинград) (@Интернет)

Мамаев курган, Волгоград (Сталинград) (@Интернет)

Песнь любви Сталинграду (1942)

Пахарь, спавший в ночи, пробудился и тянет
руку свою в потёмки — спрашивает зарю:
«Зорька, юное солнце, свет спешащего утра,
все ли еще под силу самым чистым рукам
драться за гордый замок славы? Скажи, заря,
все ли еще железо грудь тебе решетит?
А человек — стоит там, где должен стоять?
А молния — не умерла?»
Спрашивает у зари
пахарь: «Скажи, заря, разве земля не слышит,
как струится во мглу кровь багряных героев —
в необъятную мглу полуночного простора?
Всё ли ещё небеса опираются на деревья?
Всё ли ещё грохочут взрывы над Сталинградом?»
И на крутых волнах — в море хмуром — моряк,
вглядываясь во тьму, среди влажных созвездий
красную ищет звезду дальнего огнеграда
и ощущает сердцем, как она обжигает, —
он хотел бы потрогать гордую эту звезду,
скорбной этой звезде слезы свои отдать.

Люди и волны кричат городу, алой звезде:
«Город, сомкни лучи, закрой стальные врата
и ощетинься славным окровавленным лавром,
пусть за морем штыков, перед грозным сияньем
твоих воспаленных глаз, съежится в страхе ночь».
Вспомнив Мадрид, испанец
молит: «Брат, не сдавайся,
не сдавайся, столица, слышишь, город, держись!»
Из земли проступает вся пролитая кровь
Испании, — проступает во имя Испании снова.
Спрашивает испанец, привставая с земли
возле стены расстрелов: жив ли ещё Сталинград?
Черных глаз вереница из глубины застенков
стены камер буравит именем славным твоим.
Кровь героев твоих Испанию пробуждает:
ты душу ей отдал в год, когда она порождала
своих героев, как ты сегодня их порождаешь.
Испания знает, что значит быть одинокой, — лишь ты
поймёшь ее, Сталинград, бьющийся в одиночку.
Испания рыла ногтями твёрдую землю свою,
когда Париж был красив, как никогда прежде.
С испанского дерева кровь текла ручьями, а Лондон
(как поведал об этом Педро Гарфиас, поэт)
ухаживал за лебедями и подстригал газоны.

Этот удел сегодня выпал девушке стойкой —
стужа и одиночество осаждают Россию.
Тысячи гаубиц рвут сердце твоё на куски,
жадной стаей к тебе сползаются скорпионы,
чтоб ядовито ужалить сердце твое, Сталинград.
Пляшет Нью-Йорк, в раздумье Лондон, а я
чертыхаюсь, кричу — сердце устало терпеть,
и ваши сердца устали
терпеть, уже мы устали жить, дышать в этом мире,
который своих героев оставил одних умирать.
Вы покинули их? Что же — придут и за вами!
Вы покинули их?
Вы хотите, чтоб жизнь
скрылась во мглу могил, чтобы улыбку людей
перечеркнула навеки смертная мука и грязь?
Почему вы молчите?
Ждете, пока на Востоке станет побольше мертвых?
Пока они не закроют полностью ваше небо?
Но тогда и для вас останется только ад.
Миру осточертели маленькие геройства,
когда на Мадагаскаре полчище генералов
храбро уничтожает пятьдесят пять обезьян.

Миру осточертели осенние ассамблеи,
где председателем зонтик.
Сталинград, мы не можем к стенам твоим пробиться,
город, мы далеко!
Мы — это мексиканцы, арауканы, мы —
патагонцы, гуарани,
уругвайцы, чилийцы —
нас миллионы людей.
К счастью, в семье людей есть отважный сородич,
но до сих пор, отец, мы не пришли на помощь.
Огненный город, держись, пока мы сможем прийти —
тонущие индейцы, чтобы на стенах твоих
запечатлеть поцелуй сынов, спешивших к тебе.
Пусть еще не открыли второго фронта, но ты
не сдаёшься, хотя железо и пламя будут тебя
терзать и ночью и днем.

Хотя ты и умираешь, ты не умрёшь, Сталинград!
Люди твои не знают смерти: они продолжают
драться там, где упали замертво, — это будет,
пока победа не дастся в руки тебе, Сталинград.
Пусть эти руки устали, изранены и мертвы, —
новые алые руки, когда эти руки падут,
посеют на пашнях мира кости твоих героев,
чтобы твоё зерно покрыло всходами землю.

Перевод П.М, Грушко, 1942

Фридрих Дюрренматт — Сведения о состоянии печати в Каменном веке

В 2021 году отмечается 100-летие со дня рождения блистательного швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта (05.01.1921-14.12.1990). В мою жизнь он вошел с романами «Грек ищет гречанку» и «Зимняя война в Тибете», но, прочитав однажды «Сведения о состоянии печати…», я решила обязательно когда-нибудь их записать (что я и сделала, видео прилагается). Это иронично-философский экскурс в историю человечества, которое, по мысли прозаика, ни дня не существовало без прессы. Не сомневаюсь, что и сегодня наблюдения жителя каменного века актуальны (избранные цитаты ниже).

*Выпуск газеты был титаническим, трудоемким занятием, которое в свою очередь предполагало наличие исполинских сил, готовность стойко переносить нечеловеческие тяготы, неподкупность суждений и литературный стиль. К тому же это было весьма опасное занятие, лицом к лицу со смертью, и не один мой коллега навсегда остался лежать под рухнувшим на него газетным листом, на котором только и оставалось, что проставить цену.

*Экстренные выпуски — ну например, по поводу возникновения Альп — мы писали на круглых камнях и катили их на ровное место, что, конечно же, весьма упрощало доставку газеты, которую тоже брало на себя издательство.

*Юрский период есть великая, есть героическая эпоха газеты каменного века. Все чаще по склонам гор скатывались в долины экстренные и специальные выпуски, либо сами редакторы собственноручно закатывали их долгими зимними ночами по шаткой земле мимо спящих ящеров в пещеры своих собратьев.

*Всего сильней встревожило нас открытие мела и последующее его применение для письма. Множилось число газет, написанных мелом и посвященных мимолетной злобе дня. Человечеством овладел зуд письменного многословия.

*Я уже видел мысленным взором дефилирующих гигантских мамонтов, этих жалких карликов по сравнению с ящерами, неспособных представлять сколько-нибудь серьезную угрозу для человека и тем самым сделать его сильным.

*Газеты могли существовать лишь как международные институции, адресованные всему человечеству, государство же низвело их до уровня муниципальных листков, и они оказались недостаточно гибкими для выполнения новых, мелких задач.

(@Интернет)

(@Интернет)

Опубликовано в Я.Дзене 16 января 2021 года: https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/ko-dniu-pechati-fridrih-diurrenmatt-6002af55f8b1af50bb9adeac?&

Многоязычный блог о культуре и искусстве

error: Content is protected !!