Архив рубрики: Литература

Николай Рыленков — Стихи о войне

Писать всю ночь письмо. Писать, ещё не зная,
Сумеешь ли послать. И всё-таки писать.
Для самого себя. Поймёшь ли ты, родная,
Что я хотел сказать? Нет, спутался опять!

Писать всю ночь письмо. Писать, не ожидая,
Что твой ответ придёт. И всё-таки писать.
Так вызывать тебя в разлуке мог всегда я,
И верю, что теперь ты явишься опять.

Незримая, войдёшь в мою палатку мимо
Всех часовых. Войдёшь, как входит запах трав.
Как входит лунный дым. Ты мне необходима, —
И ты пришла ко мне. Так разве я не прав?

Я навсегда тебя запомню — вот такую,
Усталую, в росе. Постой, не прекословь.
За тридевять земель, узнав, как я тоскую,
Спешила ты ко мне. И это есть любовь!

1942

В суровый час раздумья нас не троньте
И ни о чём не спрашивайте нас.
Молчанью научила нас на фронте
Смерть, что в глаза глядела нам не раз.

Она иное измеренье чувствам
Нам подсказала на пути крутом.
Вот почему нам кажутся кощунством
Расспросы близких о пережитом.

Нам было всё отпущено сверх меры:
Любовь, и гнев, и мужество в бою.
Теряли мы друзей, родных, но веры
Не потеряли в Родину свою.

Не вспоминайте ж дней тоски, не раньте
Случайным словом, вздохом невпопад.
Вы помните, как молчалив стал Данте,
Лишь в сновиденье посетивший ад.

1943

Бой шёл всю ночь, а на рассвете
Вступил в село наш батальон.
Спешили женщины и дети
Навстречу к нам со всех сторон.

Я на околице приметил
Одну девчонку, лет пяти.
Она в тени столетних вётел
Стояла прямо на пути.

Пока прошли за ротой рота,
Она не опустила глаз
И взглядом пристальным кого-то
Разыскивала среди нас.

Дрожал росой рассвет погожий
В её ресницах золотых:
Она на дочь мою похожей
Мне показалась в этот миг.

Казалось, все дороги мира
Сошлись к седой ветле, и я,
Себя не помня, крикнул: «Ира,
Мой птенчик, ласточка моя!»

Девчонка вздрогнула и, глядя
Колонне уходящей вслед:
«Меня зовут Марусей, дядя», —
Сказала тихо мне в ответ.

«Марусей? Ах, какая жалость!» —
И поднял на руки её.
Она к груди моей прижалась,
Дыханье слушала моё.

Я сбросил груз дорожных тягот
(Ну что же, Ира, не ревнуй!),
Всю нежность, что скопилась за год,
Вложил в отцовский поцелуй.

И по дорогам пропылённым
Вновь от села и до села
Шагал я дальше с батальоном,
Туда, где дочь меня ждала.

1943

Наш век не ограждал нас от забот,
Он не кормил нас в детстве соской сладкой.
Для нас в ночи четырнадцатый год
Вставал звездой кровавой над кроваткой.

В тревожных снах, из тьмы и непогод
Отцов мы звали, ждали встречи краткой.
Но срок настал, и сами у ворот
Простились мы, смахнув слезу украдкой.

Наш путь наметил огненный пунктир,
Мы, коротая ночи фронтовые,
Забыли запах обжитых квартир,

Но было нам дано судьбой впервые
Самим творить в дыму сражений мир.
Мы шли на смерть, чтоб ты жила, Россия!

1943

Юлия Шувалова — Чудо в Рождество

Два года назад, когда мы с коллективом авторов работали над сборником «Гамак для падающих звезд«, я написала для него английскую сказку «Чудо в Рождество» и валлийскую сказку «Фейри в чайной». Как англовед, который исколесил страну своей специализации, я использовала тот материал, который хорошо знала. В сборник в итоге вошла только валлийская сказка, так как «Чудо…» вышло очень современным, с телевизором, телефоном и СМИ. И тогда я ее опубликовала отдельно.

Чудо в Рождество. Английская сказка

В Дзене я тоже выкладывала отрывки, но в день Николы Зимнего, от которого пошел есть Санта Клаус, конечно же, я рада сообщить, что сказку можно целиком прочитать на Литрес. На Ридеро она попала в «Зимнюю подборку» аккурат накануне моего дня рождения, и это тоже, разумеется, чудо.

Несколько интересных фактов о сказке

Tom Sierak - There Really Is Santa! (2007)
Tom Sierak — There Really Is Santa! (2007)

2.Действие происходит в Англии, в знаменитом Озерном крае. Я очень люблю это место, часто там бывала сама, видела туманы над озером Уиндермир и не могла не запечатлеть.

3.Бабушка списана с бабушки моего мужа. Это была настоящая шотландская бабушка, родом из Глазго, со специфическим акцентом и неповторимыми интонациями, которые я постаралась передать.

4.В сказке немного отражена работа британских СМИ в моменты чрезвычайных ситуаций в стране, когда все новости мира перестают существовать.

5.Также штрихами обозначены некоторые аспекты социальной жизни и разрыв между поколениями.

6.А еще здесь есть говорящие куклы, рождественские эльфы, которые рассыпают по комнатам волшебное золото, злые духи, которые так и норовят испортить праздник, настоящий Санта-Клаус и — чудо!

Конфликт в сказке происходит, как ни странно, не между духами озера и Санта-Клаусом, а между детьми. Хотя разница в возрасте у них невелика, Джейми не по годам серьезен — и циничен или пытается быть таковым. Ему кажется, что Линда просто еще очень маленькая, раз верит, что чудеса случаются, и Санта-Клаус существует. Но мир по-прежнему держится на мечтателях, о которых пел Джон Леннон, и что-то невероятное и необъяснимое все-таки происходит.

«Нет, это был не сон и не ошибка. На тыльной стороне уже знакомым старинным почерком с завитушками было написано: „Линде от Санта-Клауса. Там, где есть Любовь и Вера, возможны любые чудеса“».

Прочитать «Чудо в Рождество» можно по ссылке.

Опубликовано в Я.Дзен 19 декабря 2021 года: https://zen.yandex.ru/media/juliashuvalova/chudo-v-rojdestvo-angliiskaia-skazka

Юлия Шувалова — Творчество

Гамак для Падающих Звезд: Этнические сказки

Предзаказ на книгу этнических сказок «Гамак для падающих звезд» закрывается 18 ноября. Небольшая статистика:

  • Четыре стороны света
  • 17 писательниц со всего мира
  • 32 этно-сказки
  • Больше 100 страниц
  • Твердый переплет
  • Качественная мелованная бумага

И бесконечное #волшебство! Проект уникален тем, что русскоязычные девушки-авторы взяли на себя смелую задачу — пересказать или сочинить сказки по мотивам фольклора народов мира, введя в каждую обязательный персонаж: бабушку. В сборнике вы найдете авторские сказки по мотивам сказок #Японии#Исландии#Африки#Норвегии#Абхазии и многих других стран. Усилиями иллюстраторов был создан особенный колорит книги: не только красочные иллюстрации у каждой сказки, но даже узоры на окантовке по краю страниц.

гамак-для-падающих-звезд
Обложка книги этнических сказок «Гамак для падающих звезд»

Книга издается в твердом переплете на плотной мелованной бумаге, с высоким качеством цветной печати. Это уникальный проект, который объединяет мудрость народов мира и традиции русской детской литературы, отчасти продолжая похожие советские проекты. И это, безусловно, вдохновляющая новость для российского книжного рынка, где преимущественное положение занимают сугубо коммерческие проекты. Мы писали для детей и искусства и надеемся, что нашими усилиями дети снова полюбят чтение и Природу.

В сборник вошла моя сказка «Фэйри в чайной» по мотивам валлийского фольклора. Мы уверены, что «Гамак для падающих звезд» — прекрасный подарок на новый год семьям с детьми. Отрывки из сказки можно прочитать здесь.

Оформить заказ можно по ссылке: https://www.tinkoff.ru/sl/AxyL1HgRWHH. В форме обязательно указывайте ФИО и емейл или ник в Инстаграме.

Прочитать о книге и посмотреть иллюстрации можно здесь: https://vk.com/@avidadollars-sbornik-etnicheskih-skaz..

И, конечно, с благодарностью приветствуются репосты!

Пост на английском.

Приходит вечер

Иногда я хочу куда-то переехать, но закаты — мой якорь: они держат меня и не дают сдвинуться. Я семь лет жила без них и хорошо знаю, как это тяжело. Ещё мне важно видеть из своего окна фонарь — такая же привычка.

На закат и последующую окраску неба можно смотреть бесконечно. Можно писать стихи и прозу. Можно слушать классическую музыку. Знаете, почему именно классика успокаивает и настраивает на нужный лад? Она вся из Природы, из рассветов и сумерек, гроз и снегопадов, гор, лесов, морей и бескрайнего, божественного неба…

А ещё я люблю это время между 14 и 18 в выходной день. Как правило, это воскресенье, хотя сегодня я поймала это чувство в понедельник. В Англии по воскресеньям ты чувствуешь, как замедляется жизнь. Воскресенье — это маленькая пятница. В пятницу рабочее настроение пропадает после ланча, примерно в 13 часов. В воскресенье после 16 города и пригороды вымирают: магазины закрываются, продолжают работать только пабы, рестораны и кафе.

Даже в Москве я замечаю эти моменты, когда время замедляет свой ход, и это всегда — воскресенье между 14 и 18. Мне хочется тогда устроиться у окна с чашкой какао или чая и смотреть, как медленно садится солнце, а небо превращается в радугу с растянутым от края и до края сине-фиолетовым…

Мой волшебный закат, февраль 2020 года

Мой Закат в Газете Мой Район

Моя фотография заката, подобные которому я часто наблюдаю из своего окна, опубликована в газете «Мой район». Эти районные выпуски газеты «Вечерняя Москва» выходят чуть дольше полугода, и в них регулярно появляются фотографии жителей.

Плывут над горизонтом облака,

И я плыву за ними в бесконечность.

Вот так приходит в этот мир строка,

Чтоб удалиться в призрачную вечность,

Что, линией незримой отделив

От неба землю, к ночи исчезает;

А облака, мне вновь себя явив,

За горизонтом тают, тают, тают…

2004

В багровом мареве громады облаков –

Что крепости иль замки Атлантиды.

Быть может, этот остров мудрецов

Не в океанские ушёл глубины,

А в горний мир, где тишь и холода,

Где бороздят простор лишь крылья самолета?

Твой изумлённый взор в тебя впускает что-то,

Увиденное в миг бессмертного «всегда».

2013

О мужской и женской литературе

Из книги «Упражнения в одиночестве. Неоконченное эссе» (https://nablagomira.ru/vote/proza/Uprazhneniya_v_odinochestve)

Я читаю «Свою комнату» Вирджинии Вульф. Это интересная книга. Легко понять, почему она вообще была написана, именно в таком жанре и стиле. Её содержание и объясняется, и ограничивается временем, когда работала Вульф, и тем, что ей было известно о «женской литературе». Страстный призыв писать историю женщины, особенно женщины как творческой единицы, не только был воспринят с аплодисментами, но и принес многочисленные плоды в виде т.н. «феминистских исследований».

Много лет и научных исследований спустя также становится ясно, что, знай Вирджиния Вульф всё то, что мы сегодня знаем о женщинах-авторах прошлых эпох, её оценка женской литературы, как и женской участи, возможно, была бы несколько иной, хоть она не скрывает, что её интересовали одаренные женщины из среднего и рабочего класса. Скорее всего, она сознательно не упоминала о писательницах из высшего света, поскольку её интересовала судьба «сестры Шекспира». Так, Маргарита Наваррская сочинила «Гептамерон», безусловно вдохновленный «Декамероном» Бокаччо. Когда Маргарита умерла в 1549 году, три дочери герцога Сомерсета (несчастного «доброго герцога» в правление Эдуарда VI Тюдора) написали «Гекатодистихон» («На смерть Маргариты Наваррской») в стихах. Эту книжку напечатали во Франции в 1550 году в расширенном варианте вместе с сочинениями поэтов Плеяды (в частности, Ронсара и Дю Белле). Первый английский перевод «Ифигинеи в Авлиях» Еврипида был сделан леди Ламли, дочерью Генри Фитцалана, 12 графа Арундела, одного из значимых придворных своего времени. Да и Елизавета I, как мы знаем, не прочь была сочинить один-другой стих. Я не упоминаю Юлиану Нориджскую или Марджери Кемп, поскольку хочу обратить внимание на светских авторов. Даже такой беглый обзор «женской литературы» в Англии 16 века показывает, что, хотя сестра Шекспира пока еще не могла стать актрисой, в целом, способности женщин были признаны, что и создавало прецедент для борьбы за права женщин в будущем.

(И, кстати, одним из выдающихся миниатюристов елизаветинской эпохи тоже была женщина, Левина Теерлинк).

Вышесказанное отнюдь не означает, что Вульф обманула себя или своих читательниц. Не открой она «Свою комнату», мы долго еще не знали бы о многом и не задумывались. Однако, читая «Афоризмы и максимы» Артура Шопенгауэра, я дошла до главы об одиночестве. Это страстная апология уединенного существования, написанная, как сказал бы кто-то, в типично мужском стиле. Развитие интеллекта, пишет философ, снижает необходимость в общении. Уединение — оплот мира для выдающегося, самодостаточного ума. Обычные люди так стремятся к общению с другими, потому что боятся встретиться с самими собой. Те, кто ищет одиночества, — сильные люди. И так далее, и так далее.

С исторической точки зрения естественно, что Шопенгауэр ничего не пишет о женщинах, и некоторые феминистки, наверное, могли бы с упреком ткнуть в него пальцем за это и презрительно фыркнуть. Или, напротив, похвалили бы, что он так четко всё сформулировал. Ведь и Вульф пишет о типично мужском уединении: «женщине нужны деньги и собственная комната, если она хочет быть писателем». Разве тем самым она не просит для женщин того, что раньше принадлежало только мужчинам?

Понадобилось бы сломать многовековые традиции, чтобы обеспечить женщин деньгами и комнатами. Несомненно, эти традиции были суровыми и удушающими; они существуют до сих пор, когда девочки-подростки, сами еще дети, решают стать матерями и жить хоть на пособие вместо того, чтобы найти свой талант и попробовать послужить миру. Но само существование таких традиций подсказывает, что есть два уединения — мужское и женское, — и каждому из них соответствует «своя комната». Вполне возможно, в силу исторически и биологически заложенных особенностей природы, мужской комнатой по-прежнему остается «кабинет», а женской — «общая зала».

Мило было бы думать, что женщина, заявляя о желании иметь «свою комнату», подразумевает, что она тем самым хочет подняться над ограничениями, которые накладывает на неё общество в связи с её полом, и над обязанностями, которые вследствие этого возникают. Она желает обрести ту силу, какой «своя комната» наделяет сидящего в ней. Она желает встретиться лицом к лицу с самой собой. Сила её ума такова, что она не только выдержит это уединение, но и соберет его плоды, главный из которых — покой тела и духа, когда мысль движется свободно и без усилий. Тот самый покой, который воплотился в трудах Шекспира, и который сегодня люди обычно ищут в буддизме и йоге.

У нас нет причин не согласиться с Шопенгауэром, что уединение есть мера самодостаточности. Чем более самодостаточен человек, тем счастливее он в своей комнате. Впрочем, это спорно: возможно, нас толкает в свою комнату, прочь от суетной толпы, вовсе не способность к одиночеству, а нелюбовь к окружающим, тягостное чувство неполноценности, неоцененности, обиды. Вот здесь мы и упираемся в проблему, обозначенную Ницще в работе «Человеческое, слишком человеческое». Он пишет: «Отсутствие исторического чувства есть наследственный недостаток всех философов». Философы из числа современников Ницше (во всяком случае, с его точки зрения) совершали общую ошибку, говоря о человеке прошлого как будто он такой же, как сегодня. Трудно с ним спорить, однако это отсутствие исторического чувства, как и логические ошибки в оценке прошлого, есть прямое следствие крайнего индивидуализма, обусловленного личной неразвитостью.

В этом смысле Вирджиния Вульф недалеко ушла от тех философов, когда описывала горькую судьбу сестры Шекспира. Если во Франции и Италии 16 век был отмечен творчеством нескольких женщин-поэтов (например, Виттории Колонны и Луизы Лабе), то ничего подобного в Англии мы не знаем. Нужно подчеркнуть это «не знаем», поскольку примеры женского творчества, приведенные выше, позволяют предположить, что, наверное, женщины писали, и сестра Шекспира вполне могла сочинить пару четверостиший. Но, опираясь на историческое чувство, крайне трудно представить даже зачатки женской светской литературы в Англии эпохи Реформации. Женское творчество, особенно в неаристократической среде, сочли бы неуместным и вредным, поэтому, даже если сестра Шекспира что-то иногда сочиняла, это уничтожала или она сама, или кто-то за неё. Здесь не было вопиющего насилия, это было естественно. Женщины создавались, чтобы рожать детей и ухаживать за семьей, а не парить в эмпиреях. Женщинам пришлось ждать практически два столетия, прежде чем они нашли смелость бороться за возможность говорить стихами или прозой.

Мне часто кажется, — и это отчасти объясняет, почему я сопротивляюсь очевидной иногда необходимости категоризировать людей даже по их полу, не говоря об иных признаках, — что, приписывая себе некую категорию, мы тем самым удаляемся в «свою комнату», в царство индивидуализма, где пребываем в исключительной гордости оттого, что не похожи на всех других. Ведь быть другим означает выделиться; выделиться — это быть самому по себе; сам же по себе человек может быть только в своем личном пространстве, которое вполне уместно назвать «комнатой». Мне нравится думать, что сегодня, благодаря многочисленным научным трудам, которые мы жадно поглощаем в своих кабинетах, никто уже не должен страдать от выявленного Ницше «семейного недостатка». Однако теперь у нас, вероятно, есть другой недостаток: у нас нет знания жизни в том её многообразии, какое можно было наблюдать в общей зале.

Дюма сказал когда-то, что история — это крюк, на который он вешает свои романы. Иван Гончаров устами Обломова возмущался, что современные ему писатели изображают типы, но при этом не умеют или забывают изобразить человека. Мужчины и женщины, у которых есть своя комната, часто знают, на какой крюк повесить историю, однако правдоподобных историй и характеров у них нет. И вот я думаю: можно зарабатывать деньги и иметь свой кабинет, но всем нам, и мужчинам, и женщинам, гораздо нужнее «общая зала», чтобы наблюдать за течением жизни и больше ценить плоды уединения.

Юлия Н. Шувалова, «Упражнения в одиночестве» (М.: 2019), глава 7

Больше отрывков можно прочесть по ссылке: https://proza.ru/2019/08/26/1272. Книга представлена к премии «На благо мира»: https://nablagomira.ru/vote/proza/Uprazhneniya_v_odinochestve. Автор выражает признательность читателям за интерес и возможные отзывы и голоса.

Упражнения в Одиночестве: Книга и Номинация

В 2006 г. в моем английском блоге вышли три поста под заголовком Exercises in Loneliness. Именно они стали первыми тремя главами большого эссе «Упражнения в одиночестве». В 2015 г. я выпустила книгу онлайн на английском. В 2018 г. я начала переводить эссе на русский язык, но так как я востребованный преподаватель, дело шло медленно. Этим летом у меня появилась «своя комната», и я смогла закончить перевод, доказав правоту тезиса Вирджинии Вульф о женщине-писателе.

«Упражнения в одиночестве» охватывают период с 2006 по 2019 гг., хоть без отсылок к детству и юности не обошлось. Примерно половина глав была написана в Англии с 2006 по 2010 гг., остальные — в России, с 2014 по 2019 гг. Это история длиной в 13 лет о поиске золотой середины между творческим уединением и вынужденной уединенной жизнью и одновременно — излечении от чувства одиночества как покинутости и ненужности.

Сюжеты книги: задачи литературы и «смерть автора»; чтение и писательство как создание личной истории; важность и опасность крайнего индивидуализма; жизнь в социуме и вынужденные, болезненные, но необходимые разрывы и разводы; поиск себя и самореализация; чувство отторжения и причастности; и, наконец, осознание присутствия в жизни той великой силы, которую мы называем Богом. По тексту разбросаны отсылки к произведениям литературы, философии, живописи и кино.

И я написала послесловие переводчика. Кажется, авторы не так часто сами себя переводят, а между тем этот опыт позволяет оценить творческие и даже этические трудности.

Эссе адресовано широкому кругу читателей, интересующихся литературой, психологией и философией. Это художественно-публицистическое произведение, где нашлось место даже поэзии. Это не традиционная книга по самосовершенствованию, здесь нет советов, списков и упражнений. Это, мне хочется думать, литература, в которой всегда можно найти то, что нам созвучно или актуально именно сейчас.

Познакомиться с отрывками можно на сайте Проза.ру: https://proza.ru/2019/08/26/1272. Приобрести книгу можно здесь: http://ow.ly/5hco50vP95q.

Также книга принята в номинацию «Познавательная литература» конкурса «На благо мира». Проголосовать можно по ссылке: https://nablagomira.ru/vote/proza/Uprazhneniya_v_odinochestve

В этой номинации также представлены книги о. Андрея (Ткачева), о. Алексея (Уминского), Владимира Познера и других, отчего я чувствую себя Романом Полански, когда его фильм «Нож в воде» попал в шорт-лист «Оскара» вместе с «8 1/2» Федерико Феллини. На этой стадии, которая продлится до октября, голоса читателей позволяют привлечь внимание к книгам, а вот в дальнейшем решение принимает жюри. Мне будет очень приятно, если книгу заметят, поэтому я рассчитываю на вашу помощь.

Если говорить о других номинантах, я очень рада книге протоиерея Алексея Уминского, настоятеля храма Святой Троицы в Хохловском переулке. Книга знакомит детей и родителей с добрым, гуманным и — что важно — хорошо снятым кино. В частности, это фильм «Хористы» о судьбе юных французских вокалистов в послевоенные годы. Я очень люблю кино, поэтому такое издание не могу обойти вниманием.

А ещё в этой же номинации представлена книга И.М. Соловьевой «Вся жизнь – служение добру», к которой я имею непосредственное отношение как литературный консультант. Книга посвящена семье поэта и музыканта Терентия Травника, а конкретно — его матери, Л.Г. Алексеевой, заслуженному юристу РФ.

Все это напоминает мне 2006 г. Тогда полмира ждали, возьмёт ли «Оскара» гей-драма «Горбатая гора». А я сидела и ждала номинацию «Лучший иностранный фильм»… но об этом я расскажу позже 😎

Рецензия: «Штрихи к портретам»

Одно из знаменательных событий этого года для меня — выход книги «Штрихи к портретам» с иллюстрациями Дарьи Ханеданьян и афоризмами Терентия Травника. Терентий Травник – поэт, художник и музыкант, коренной москвич. Дарья Ханеданьян тоже родилась в Москве, в творческой семье, однако её собственный творческий путь начался в Испании. Я приняла здесь участие как литературный редактор, редактор английского перевода афоризмов и переводчик на французский языки. Вступительная статья также в моем переводе.

Выраженные иберийские черты в эскизах – это, безусловно, испанское наследие. Афоризмы Травника сохраняют своё русское происхождение и в форме, и в глубине мысли. Тем поразительнее гармоничное сочетание слова и образа, которое усиливает художественная обработка альбома, выполненная самим Терентием Травником. Яркая палитра, этнические мотивы, авангардный стиль – и «Штрихи к портретам» приобретают поистине планетарное звучание.

Пару слов о переводе афоризмов. Афористическая мысль кратка, но при переводе иногда обнаруживается, что краткостью придётся жертвовать, чтобы передать смысл фразы. Это особенно характерно для случаев, где в русском языке можно обойтись без местоимений: в английском и французском это невозможно. Учитывая разницу в строении грамматических времён, становится ясно, что переведённая фраза удлиняется естественным образом. Но, принимая неизбежное, следует стремиться к сохранению краткости, и здесь, конечно, большую роль играет понимание смыслового и эмоционального содержания оригинального текста, которые и необходимо передать в переводе.

Об афоризмах Терентия Травника стоит сказать отдельно. Один из самых известных его сборников «Лучина», выдержавший с 1990-х годов четыре переиздания, представляет собой коллекцию афоризмов, охватывающих практически все сферы человеческой жизни. В этом прослеживается продолжение трудов Ла Брюйера, Шопенгауэра и других философов, которые находили в краткости и ёмкости афоризма широкие творческие возможности. И даже после «Лучины» многие произведения Т. Травника отличает упомянутая ёмкость и краткость («49 Табул», «Tabulas» и др.).

В альбоме представлен 41 афоризм в переводе на английский, испанский и французский языки. «Большое счастье зреет медленно», «Травы в поле много, а запомнится цветок», «Время все делает на ходу», «Корней коснёшься — крона зацветёт», «Сглупить и ошибиться — разные вещи», «Мудрость денег не берет», «Обучение есть путь от авторитета к истине», «Усталость тела лечи отдыхом, а усталость души — работой» – вот очень малая часть того, над чем авторы приглашают читателя задуматься. Пожалуй, самое замечательное в этих афоризмах – их открытость диалогу. Сегодня на просторах интернета встречается много интересных и глубоких высказываний, и наибольший отклик находят те, что представлены в повелительном или утвердительном тоне. Делай так; так не делай; смысл этого – вот в этом. Афоризмы Травника, обращаясь к читателю, не настаивают на своей исключительной правоте. В этом их обманчивая простота, за которой скрываются действительно глубокие переживания.

Упражнения в Одиночестве — 16

пол-арден-важно-не-то-кто-ты-есть



«Если вы не можете решить проблему, это потому, что вы играете по правилам». — Пол Арден

Как бы не были глубоки корни нашего одиночества, мы задерживаемся в нем по инерции. Никому не хочется остаться одному, и даже когда ощущение отчужденности нарастает, многие из нас оттягивают разрыв. Иногда мы боимся сделать это первыми, потому что чувствуем себя виноватыми, даже если вины нашей нет. Но чаще мы просто боимся неизвестности. Это тот самый страх, о котором рассуждает Гамлет в своем монологе:

Так трусами нас делает раздумье,  
И так решимости природный цвет
Хиреет под налетом мысли бледным.
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия1.

Не то чтобы я никогда не задумывалась о последствиях своего выбора, но всё же самые прекрасные результаты и переживания рождались тогда, когда я не спрашивала себя, могу ли я себе это позволить. Могу ли я, родившись и живя в непрестижном спальном районе, поступить в МГУ? Могу ли я пойти на Би-Би-Си, вначале на стажировку, а потом фрилансером? Могу ли я начать писать блог на английском, хотя это мой второй язык? Могу ли я нести свои стихи и прозу людям? Могу ли я..?

Мой гамлетовский выбор лежал именно в этой плоскости: позволить себе делать что-то, потому что я разрешаю это себе. На этом пути мы тоже нередко оказываемся одиноки, ведь исподволь мы надеемся на поддержку и одобрение ближнего круга. А вот гарантии этого нет, и в один прекрасный день вы можете обнаружить, что цвет вашей решимости хиреет под налетом вовсе не ваших мыслей, а того, что думают и говорят вокруг вас. Разумеется, личностный рост в том и состоит, чтобы делать необходимое без оглядки на окружающих и без их поддержки. Однако многие, кто жил и трудился «вопреки», знают, что это нелегко.

Самое сложное — это позволить себе упростить свою жизнь. Обычно речь идет о вещах. Но, увы, избавиться от ненужных предметов — это еще полдела. Истинное упрощение требует избавляться от всех бэконианских «призраков», которые населили дворец вашей жизни. Такое упрощение действительно требует разрушить дворец до основания и возводить его заново, руководствуясь лишь своими принципами. В реальной жизни, идя путем упрощения, вам придется принимать непопулярные, а то и опасные решения, не надеясь на одобрения, не рассчитывая на поддержку, а временами и вовсе сталкиваясь с враждебностью.

… Стоял сентябрь 2009 года. Я предчувствовала скорые и неприятные перемены на работе. Было ясно, что нужно как-то действовать, но как? Я уже начала рассылать резюме, но замены пока не было. Как таковая, перспектива остаться без работы меня не пугала, но угроза нависала второй год подряд, и вот с этим я пыталась бороться. И да, мне было одиноко, потому что все знакомые работали на себя, а я расхлебывала последствия выбора в пользу работы в компании.

С этими мыслями я зашла в магазин MAGMA на Олдэм-роуд — золотой прииск литературы по рекламе, архитектуре и дизайну. Блуждая взглядом по стеллажам, я наткнулась на карманного формата книжку с интригующим названием: It’s not how good you are, it’s how good you want to be2. Первое good было выделено серебром, второе золотом. Имя автора — Пол Арден — мне ничего в тот момент не говорило. Я открыла оглавление и тут же увидела фразу: «Если вы не можете решить проблему, это потому, что вы играете по правилам»*.

Купив книгу, я отправилась на соседнюю улицу, в Nexus Cafe. Я собиралась просто выпить кофе и подумать о своей жизни, которая шла как-то не так. Nexus Cafe для этой цели подходило идеально: оно располагалось в цокольном этаже, здесь подавали хорошую еду на домашней, видавшей виды посуде, играла спокойная музыка, обязательно сидели пара-тройка типичных творческих людей, были полки с книгами и старое пианино. Прекрасное место, чтобы вспомнить, что счастье в мелочах.

Вместо этого, усевшись с большой серой чашкой латте, я открыла книгу Ардена… и не закрыла, пока не прочла всю целиком. Слезы то и дело наворачивались на глаза. Я читала про себя, этого замечательного, способного, трудолюбивого человека, которым восхищались окружающие, но которого семья и жизненный опыт воспитали «приятным» (nice), и он никак не мог взять в толк, как при этом оставаться «хорошим» (good). Разница между этими двумя словами не всегда понятна, но уловить её можно, даже если исходить только из многообразия значений слова nice. Скажем так: если вы nice, то вы ничто, потому что толком неясно, что имеется в виду. Good — это уже что-то внятное. Если вы good, то вы не bad и уж точно не evil. А вот про nice этого утверждать нельзя.

К сожалению, необходимость жить в социуме заставляет нас be nice, тогда как успех как в профессии, так и во всем другом приходит к тем, кто умеет be good. В идеале нужно научиться быть и тем, и другим, но мне в сентябре 2009 года открылось, что я каким-то образом то и дело попадаю в ситуации, где моему good приходится идти на уступки в пользу nice. При таком положении дел можно было вообще ни на что не рассчитывать, но без Пола Ардена я бы долго еще этого не знала.

Благодаря всего одной книге у меня исчез страх перед будущим, а в жизни начались перемены. Работу я всё-таки потеряла, с квартиры пришлось съехать, я вернулась к фрилансу, правда, в совершенно необычном для себя качестве: я пошла в прямые продажи. (Вероятно, мистер Арден, который много сделал на поприще рекламы, и здесь меня незримо направлял). К концу 2009 года я испытывала серьезный дискомфорт оттого, что работала за компьютером, а не с людьми. Правда, то количество людей, с которыми я общалась, встречалась и говорила в течение 2010 года, превышало нормальные человеческие потребности, но отдача была соразмерна.

1Шекспир, Уильям. Гамлет. Перевод М.Л. Лозинского. М.:Школьная библиотека, 1983

2Arden, Paul. It’s Not How Good You Are, It’s How Good You Want to Be. L.: Phaidon Press Limited, 2008. На русском: Арден, Пол. Важно не то, кто ты есть, а то, кем ты хочешь стать. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014

*Перевод с английского Юлии Н. Шуваловой

Это Не Конец Книги-1 (перевод Юлии Шуваловой)

Читаю замечательную книгу о книгах. Это диалог, в котором действующие лица — историк-режиссёр Жан-Клод Карьер и историк-писатель Умберто Эко, а также модератор Жан-Филип де Тоннак. Диалог вёлся на французском языке, я читаю английский перевод, ну, а некоторые интересные места я решила переводить для Вас на русский. Комментарии приветствуются.

«Жан-Филип де Тоннак: Мы не можем предсказать будущее. Настоящее сегодня постоянно меняется. Прошлое, которое должно быть твёрдой и надежной точкой опоры, имеет тенденцию ускользать из виду. Не думаете ли вы, что мы здесь обсуждаем природу непостоянства?

Жан-Клод Карьер: Будущее не принимает в расчёт ни прошлое, ни настоящее. Авиапром сейчас работает над самолетами, которые будут доступны лет через двадцать; однако они делаются с расчетом на топливо, которого может уже не быть через 20 лет. Что меня действительно изумляет, так это полное отсутствие настоящего. Нас все больше захватывают ретро-тренды. Прошлое настигает нас так быстро, что «ретро» вскоре попросту будет означать моду прошлого сезона. Будущее, как и всегда, туманно, а настоящего становится все меньше, как будто его понемногу крадут.

Умберто Эко: (…) Недавний опрос объявил Квентина Тарантино лучшим режиссёром всех времён. Опрошенные, видимо, никогда не видели фильмы Эйзенштейна, Форда, Уэллса, Капра и т.д. Это неизменный недостаток всех подобных опросов. В семидесятых я выпустил книгу «Как писать диссертацию», которую перевели на многие языки. Первый из многих моих советов был: никогда не выбирайте тему из современности. Ваша библиография будет либо слишком мала, либо неавторитетна. Всегда выбирайте тему из более ранних эпох, — был мой совет. И однако сегодня большинство диссертаций исследуют проблемы современности. Мне приходит множество работ о моих собственных трудах. Это ненормально. Как вообще можно писать исследование о человеке, который ещё не умер?»

Перевод с английского Юлии Шуваловой